— С чего же вы начали?
— Мы сначала искали старушку. Управхозы много предлагали, но нам хотелось, чтобы очень старенькая была и у нее много детей на фронте было.
— А наша старушка не Белова, а бабушка Анастасьева. Белова — это у Анны Петровны в классе, — деловито объясняет голубоглазая девочка. — У нашей три сына на фронте и дочка.
— Что же вы делаете для бабушки Анастасьевой?
— Сейчас ничего; она у нас в больнице. Мы ей пенсию хлопочем, — объясняет мне Галя.
— Только с ключами неловко вышло. Но я не виновата, так бабушка — распорядилась! — говорит, вся зардевшись, Таня.
Я не понимаю, о каких ключах идет речь. Анна Петровна объясняет:
— Дружба ребят с бабушкой была так велика, что, уезжая в больницу, старушка доверила Тане ключи от комнаты. Управхоз пришел опечатывать комнату и составить опись вещей, а комната на замке. К счастью, соседка сообразила:
— Должно быть, школьницы знают, где ключи!
18 ноября 1942 года
Я получаю много писем от своих бывших учеников. Костя пишет из Ярославля:
«Я так плохо себя чувствовал, когда уезжал из Ленинграда, что ни о чем не подумал, а сейчас мне очень нужна справка, что я учился в 8-м классе. Я работаю на заводе и хочу в вечерней школе за год пройти курс 9-го и 10-го классов».
Витя пишет:
«Я изучаю минное дело и учусь так, как никогда не учился в школе лентяй Витька. Скажите ребятам, что я теперь жалею, что не учился лучше. Пригодилось бы!
Передайте им это обязательно».
Наташа пишет:
«Мы с мамой живем в глуши. Я писала в Облоно, прося дать мне возможность кончить десятилетку. На днях пришел ответ: мне предлагают жить в детском доме в Кемерово и ходить учиться в школу. Конечно, соглашаюсь.
Маму теперь могу спокойно оставить: она здесь быстро оправилась и работает в яслях».
Юра пишет:
«Училище я кончил, но оказывается, моя специальность привязывает меня к тылу. Этого я не хочу. Сейчас осваиваю родственную специальность, чтобы попасть на фронт. Свободного времени мало, так как и учусь и работаю.
Часто вспоминаю школу. Мне кажется, мы ее мало ценили».
От моего историка Алеши тоже письмо:
«Осваиваю топографию. Историком мне быть не суждено. Толя тоже вместо моря сидит в песках Средней Азии. Слыхал, что он блестяще учится в Военно-медицинской академии.
Лева был очень тяжело ранен. Отличился под Сталинградом. Наш Костя — летчик и тоже награжден».
Получила радостное известие и от Бориса:
«Дорогая мама, вокруг меня те же камни и снег. Но в жизни у меня новое: я вступил в партию».
