В РОНО нас предупредили, что на станции Пери будут находиться уполномоченные райкома партии. К ним мы должны обращаться во всех трудных случаях.
Жили они в маленькой избушке, окруженной березками. К этому домику, через болото, мы быстро протоптали дорожку — «кратчайший путь до центра», как ее называли ребята. В этом домике жили две женщины — работники Октябрьского райкома. Они нам помогали налаживать всю жизнь лагеря: неизменно вникали во все наши нужды и заодно с нами ломали голову над «нормами выработки», чтобы и ребятам она была по силам и хозяйственникам не причиняла ущерба.
10 июля 1942 года
Встретила Матвея Афанасьевича. Он жалуется на наших ребят:
— Ксения Владимировна, а ведь мальчишки ваши воруют картошку! Я шел мимо поля, вижу: там ребята. Заметили меня и убежали. В поле я застаю их второй раз…
Вечером из соседнего подсобного хозяйства пришла женщина.
— Ваши мальчики сегодня разложили костер в нашем леске и варили картошку. Ребят я, конечно, в лицо не знаю, но одного мальчика товарищи называли: Эрик.
Ключ к раскрытию «картофельного дела» найден. У нас в лагере только один Эрик. С разговора с ним начинаем расследование дела.
Вызываем Эрика. Перед нами в очень развязной позе стоит мальчик с бегающими глазами.
— Картошку брал? — спрашиваем его.
— На что она мне, картошка! — бурчит он.
— Говори правду! Рабочие совхоза слышали, что среди тех, кто ел картошку в лесу, был Эрик, а другого Эрика в лагере нет.
— А может, они ослышались!
Ни лаской, ни угрозами правды не добиться.
Вызываем Валерия, которого директор тоже видел на картофельном поле.
Валерий входит и принимает «героическую» позу: нога выставлена вперед, руки запрятаны в карманы, но голубые глаза явно не желают смотреть на нас. Он усиленно рассматривает что-то на потолке. Начальник лагеря мягко говорит:
— Может быть, ты вынешь руки из карманов и несколько изменишь позу?
Валерий вынимает руки и начинает мять и без того помятую фуражку.
— Ты копал картошку?
— Нет.
— А ел?
— Нет.
— Так зачем ты был с ребятами в поле?
— Очень интересно было, — говорит Валерий, и глаза смотрят прямо на нас.
— Да что же интересное было в этой позорной для лагеря истории?
— Я не думал, что такое выйдет! Ребята сказали: «Накопаем старой картошки». А во второй раз я даже в поле не был, а костер в лесу разводил.
— Тоже интересно было?
— Интересно, — говорит Валерий, явно недоумевая, что нам может это казаться неинтересным.
Я вспоминаю фразу из его «Краткой биографии в дни войны»: «Я всегда любил приключения».
