Почему я это делаю?
Я знаю: урок она учила и хорошо ответила.
Забыть имя Леонардо да Винчи она могла только в обстановке наших дней. Нельзя ей дать заметить, что память у нее ослабела. Нельзя. Чтобы учиться или учить, надо верить, что это тебе по силам.
18 декабря 1941 года
У Наташи по алгебре в журнале стоит «плохо». Мария Матвеевна, очень старый педагог, опухшая от холода и голода, говорит:
— Я не понимаю, что с Наташей? Вызываю девочку в коридор.
— Почему ты не приготовила урока по алгебре?
— Ксения Владимировна, я исправлю. Я отвечала, как в полусне: под утро умерла моя сестра… Ей было семнадцать лет…
Наташа плачет. Я не могу говорить ей слов утешенья. Тут они бесполезны. Но мне хочется, чтобы она поняла, что я не могу остаться равнодушной к ее горю, и вместе с тем хочу чтобы она его пережила. Мы должны быть сильными. Кладу ей руку на плечо и говорю:
— Безусловно, исправишь. Скажешь преподавателю, когда сможешь ответить.
Мария Матвеевна, узнав о смерти Наташиной сестры, терзается:
— Я сама так плохо себя чувствовала в тот день, что не догадалась узнать, почему она не могла решить простой задачи.
Миша и Коля сохраняют свою бодрость. Оба всегда желают отвечать и тянут вверх свои руки, одетые в теплые варежки.
Сегодня на уроке шла речь о голоде в Москве в 1601 году.
Я знаю, — дети дома в холодных комнатах прочтут в учебниках фразу: «Даже в Москве на улицах лежали неубранные трупы».
Я не хочу, чтобы они прочли ее одни.
Я читаю эту фразу в классе и говорю о мести врагу за неслыханные страдания Ленинграда.
— А фашисты знают, сколько народу у нас умирает? — спрашивает кто-то из девочек.
И вдруг класс оживает, слышатся страстные, полные ненависти слова:
— Ты думаешь, не знают?
— Они хотят запугать нас!
— Не выйдет!
25 декабря 1941 года
— Вы слышали, слышали?.. Хлеба прибавили! Вместо ста двадцати пяти граммов будем получать целых двести. А вы, как донор, приравнены к рабочим, — значит, триста пятьдесят.
Этой новостью меня встретили сегодня в учительской, но я ее уже знала от соседки по квартире и от всех учащихся, с которыми шла по дороге в школу. Всё это результат работы «дороги жизни», созданной через Ладожское озеро.
«Дорога жизни» — еще одно доказательство заботы Родины — «Большой земли» — о нас, ленинградцах.
27 декабря 1941 года
В бомбоубежище спрашивала учащихся, ведут ли они дневники.
— Я веду дневник, — говорит Аля, — только записываю наспех, в школе. Дома при коптилке не хочется писать.
