— Прости, но… Что ты имеешь в виду?
— Говоря твоими словами, — вздохнула Синтия, — я положила бесценный камень в руку проходящего мимо друга. Теперь самое важное…
— Кто он?
Синтия опустила голову и замолчала.
— Прости, но не могла бы ты назвать его имя?
— Зачем?
Зачем? Да это был единственный и самый важный вопрос для него. Синтия Мерриторп занималась любовью с каким-то посторонним мужчиной. С другим мужчиной. Разве она не понимает, насколько это ужасно?
— Пожалуйста, — взмолился Ник.
— Ты его не знаешь, — выдохнула Синтия.
— Как? Я знаю всех джентльменов в этой деревне. О Боже, это Гарри Бейлор, да?
— Да нет же! Господи, Ник, ты упускаешь самое главное.
— Не думаю. Ты рассталась со своей девственностью, и я хотел бы знать почему. А еще — кто он?
Синтия с удивлением смотрела на него. Если он ждет, что ей станет стыдно, то этому, не бывать. Вид у нее был скорее раздраженный, чем кающийся.
— Почему? — переспросила Синтия. — Я думаю, здесь было две причины. Во-первых, я подумала, что отсутствие девственности может отпугнуть любого нежелательного поклонника, которого мои отчим мне навязывал. Во-вторых, если он все-таки умудрится найти мужчину, который возьмет меня в жены такой, по крайней мере, хоть в чем-то я поступила по-своему. Я выбрала, кто будет моим первым любовником. Я, и никто другой. Немного, конечно, но, возможно, это был мой последний свободный выбор.
Ее объяснение звучало вполне логично, но было каким-то равнодушным.
— Так ты любила этого человека?
— Джеймса? Нет.
Она сказала — Джеймс. Ланкастер почувствовал, как ногти впиваются в ладони. Колени ныли, поэтому он, наконец, встал и рухнул в кресло.
— Это было несколько лет назад и…
— Было?
Ланкастер услышал в своем голосе нотки надежды. Ему было не важно, когда это случилось. Но он был очень рад, что это произошло не в прошлом году. И не в прошлом месяце.
— О, черт, мне не надо было говорить тебе об этом вообще. Ты такой же невыносимый, как все остальные.
Синтия встала, очевидно, собираясь покинуть его комнату, но Ланкастер схватил ее за руку.
— Не уходи. Извини. Просто это так… ужасно.
— Знаешь, мне тоже нелегко об этом говорить.
— Конечно. Я думаю… Для меня большая честь, что ты выбрала меня, чтобы рассказать. Все эти годы это было для тебя тяжелой ношей.
— Ношей? — хмыкнула девушка, глядя на него сверху вниз как на последнего глупца. — Ты не священник, Ник, и я пришла не для того, чтобы исповедоваться. Я просто хотела сказать, что я не девственница, поэтому у нас нет преград, чтобы стать любовниками. Вот и все.
