Но пока многочисленные "силы спасения" экстренно перебрасывали на Чукотку, ближе всех к лагерю Шмидта находился А.Ляпидевский. Пурга, начавшаяся 6 февраля, стихла только к утру 18-го. На термометре -19", на небе ни облачка, ветра нет. За 40 минут летчик перелетел в Уэллен, где пересел на первый АНТ-4** и полетел в лагерь Шмидта.
После взлета пришлось возвращаться, так как обнаружилось, что "снова не работают приборы. Не работает "саф", масляный манометр, водяной термометр. Вдобавок перебои левого мотора…" Следующая попытка из-за погоды состоялась только 21 февраля. Ляпидевский, по его расчетам, долетел до лагеря, но льдину с челюскинцами не обнаружил. Ему "этот полет запомнился на всю жизнь". До "стрельбы*' в карбюраторах обеднив смесь, на последних каплях бензина при резко ухудшившейся погоде на малой высоте летчик дотянул до Уэллена и сел с ходу, поломав при этом шасси. Для ремонта требовались сварные работы, но сварки на Чукотке не было.
На второй машине Ляпидевский сделал еще ряд попыток добраться до лагеря, совершив за время экспедиции в общей сложности 36 полетов. В их числе один перелет из бухты Провидения в бухту Лаврентия и всего один удачный полет в лагерь. Остальные полеты, как писал сам Ляпидевский, "все неудачны, то погода, то что-нибудь другое". Только 5 марта, когда он "рассвирепел окончательно", долетели до лагеря. При температуре -36" с вечера нагрели воду и масло, на рассвете взлетели. В экипаж вместе с Ляпидевским вошли второй пилот Конкин, летнаб Петров и бортмеханик Руковский. Машину загрузили аккумуляторами для радиостанции, питание было на исходе. Маршрут с учетом опыта неудачных поисков изменили, "маяком" стал мыс Сердце-Камень, оттуда курс - 56". Первым лагерь Шмидта и самолет Бабушкина на льдине заметил Петров. Площадка размером 450 х 150 м, "все подходы к ней были заставлены высокими ропаками метра в два - три". Сделав два крута, Ляпидевский сумел удачно сесть: "Если бы чуть промазал - влез бы на ропаки".
Выгрузив аккумуляторы, оленьи туши, кирки, ломы, лопаты и погрузив разряженные аккумуляторы, летчики принялись за посадку людей. В тот рейс взяли всех женщин и детей - 12 человек. "Посадка женщин больше напоминала погрузку. Их брали за ноги и за руки и складывали в самолет… В самолете женщины сидели стесненно, но все же сидели". Была небольшая перегрузка, самолет на руках сдвигали к самому краю расчищенной поляны. Во время всеобщего энтузиазма чуть не покалечили капитана "Челюскина": "все так ревностно взялись за дело, что Воронина по шапке задело винтом".
