Меня охватывает паника. Жаль, что я не бросился вслед за товарищами в блиндаж! Ползу к ним. Свина следует моему примеру. В блиндаже почти полная тьма, с трудом узнаю лица солдат. Буквально физически ощущаю их страх и беспомощность. Танк снова над нами. Что же будет дальше? Неужели он попытается уничтожить блиндаж, раздавить его? Хотя земля промерзла насквозь, выдержит ли крыша вес вражеской бронемашины?
Минута сменяет другую. Мучаемся томительным ожиданием. Чего ждем? Неминуемой смерти? Мы могли подорвать нависший над нами танк гранатами или кумулятивным зарядом, но у нас нет ни того, ни другого. Нам лишь остается надеяться на лучшее и молиться о том, чтобы смерть обошла нас стороной.
Слышу, как Свина начинает молиться вслух. Чувствую, что мне следует успокоить нервы молитвой. Я не молился с самого детства, в юности надеясь на то, что я достаточно силен, чтобы нуждаться в заступничестве высших сил. Но теперь, перед лицом смерти, опасаясь за свою жизнь, автоматически вспоминаю давно забытые слова. Я произношу их не вслух, как Свина и другие мои товарищи: молюсь молча, про себя, не шевеля губами. Молюсь о том, чтобы нам даровали жизнь, чтобы мы избежали ранений и увечий.
Хотя в сложившейся обстановке пока ничего не изменилось, после молитвы ощущаю внутреннее спокойствие и веру в лучшее. Это состояние трудно, невозможно объяснить словами. Свина закончил молиться. Он смотрит на Вейхерта. Тот сидит на каком-то тряпье и не сводит глаз с потолка. Громмель часто, взволнованно дышит, его взгляд тоже устремлен на потолок. Каждый раз, когда танк стреляет, крыша вздрагивает и сверху нам на каски сыплется снег. Снова ревет двигатель, и стальной гигант съезжает с крыши блиндажа. Внутрь валятся пласты земли, и мы видим танковые гусеницы.
Спасены! Нас не завалило обломками! Вот что самое главное! Вейхерт и остальные охвачены паникой.
— Все наружу! — кричит он и первым бросается к выходу.
Вход в бункер завален кусками льда. Вейхерт отталкивает их ногой и с трудом выбирается наружу. Окоп наполовину завален землей и снегом. Где-то под ними лежит мой пулемет. Дальше, в траншее, видим нескольких красноармейцев, которых Вариас и Зейдель забрасывают ручными гранатами. Слышим, как из своего окопа ведут огонь саперы. Рвутся гранаты. Саперы пытаются вести перекрестный огонь из минометов. Таким образом удается остановить советскую пехоту, но не танки.
Танк, наконец, отъезжает от нас и направляется в сторону деревни. Мы только сейчас понимаем, насколько нам повезло, — судя по следам гусениц, танк проехал мимо нашего блиндажа, лишь взрыхлив землю на левом краю крыши. Сейчас «тридцатьчетверка» обстреливает огневую точку саперов. С ужасом наблюдаем за тем, как снаряд в щепки разносит пулеметное гнездо. После этого танк разворачивается и едет обратно!
