— Очень просто — это его фамилия, — смеется Мейнхард.
— Серьезно? Я думал, это прозвище! — удивляется Вариас.
— Ну не совсем, конечно. Это сокращение. На самом деле его зовут Иоганн Свиновски.
Вот, оказывается, что. Снаружи доносится какой-то шум, и в блиндаж вваливается Свина. Он несет походный ранец и несколько одеял. Зейдель показывает приготовленное для него место.
Ночь проходит спокойно. Лишь один раз я просыпаюсь, разбуженный звуком внутри блиндажа, — кто-то бормочет во сне.
18 ноября. Ночь холодная и морозная. Отправляясь в караул, стараюсь одеться теплее. Обматываю шарф вокруг шеи. Мороз щиплет уши. Под ногами поскрипывает снег. Вспоминаю о доме, о том, как здорово в зимнюю погоду кататься на лыжах по хорошему снегу. Я неплохой лыжник и совершаю прыжки с трамплина высотой 30 метров. Здесь, в России, степь абсолютно ровная и плоская, совсем как наше замерзшее озеро. До трамплина приходится топать на лыжах примерно три километра и переходить на другой берег озера. Пока отмахаешь эти километры, успеваешь изрядно вспотеть. Да, чудесное было время. Разглядываю чистое, без туч, звездное небо. Ищу малую Медведицу и Полярную звезду, чтобы найти север. Теперь я имею хотя бы приблизительное представление о том, в какой стороне находится дом. По вечерам унтер-офицер Деринг часто играет на губной гармошке свою любимую мелодию — «Звезды над родным домом». Сегодня ночью он заступил в караул и обходит один за другим наши блиндажи. Он также проводит с нами занятия по боевой подготовке. Он настоящий ветеран, отпущенный с передовой для того, чтобы немного натаскать нас перед боями. У нас с ним отличные отношения, и мы многому научились. Он передал нам бесценный опыт окопной войны.
19 ноября. Ближе к утру усиливается ветер. Метель. Мейнхард сообщает нам о том, что сегодня ему нужно вернуться в Сталинград. Он поедет вместе с Винтером, которому тоже пришла пора возвращаться.
— Что делать, — задумчиво говорит Мейнхард, — такова жизнь.
— Верно, — соглашается Курат. — Она может продлиться до ста лет.
— Возможно, — соглашается в свою очередь Мейнхард. — Но я не хочу дожить до таких лет. Буду рад дожить хотя бы до конца этой проклятой войны.
— Доживешь, — заверяет его Громмель.
Нам хочется немного ободрить Мейнхарда, но это не слишком удается, потому что он замолкает. Он даже курит больше обычного. Затем садится и пишет письмо домой. Следующее занятие по боевой подготовке будет после обеда, и поэтому мы беремся за чистку оружия.
