Вылезаем и снова занимаем места в машине.
Санитар объясняет, что «сталинский орган» — это примитивная ракетная установка, помещенная на обычный грузовик. Ракеты запускаются электрическим способом. Они не могут попасть в конкретную цель, а просто очень кучно покрывают выбранный для залпа участок земли. Горе тому, кто оказался в месте обстрела и не нашел себе надежного укрытия.
Теперь мы едем очень осторожно. Во многих местах дорогу нужно тщательно расчистить, чтобы по ней мог проехать транспорт. Встречаем другие машины, водители и пассажиры которых, пожалуй, думают так же, как и мы. Многие из них нагружены ранеными и убитыми — вывозить их можно лишь в ночное время, чтобы не попасть под прицельный огонь врага. Считается, что русские не видят наших ночных передвижений, однако это великое заблуждение. Враг знает, что происходит в ночное время, и обстреливает эту часть города из дальнобойных орудий. В небе постоянно появляются русские «швейные машинки». Мы часто видим их, они четко вырисовываются на фоне темного неба, освещенного огнем пожаров.
Высоко в небо взлетают зажигательные снаряды. Спереди доносится громкий треск пулеметных очередей. Я уже узнаю по звуку марки русского стрелкового оружия. Мы слышим взрывы ручных гранат, сопровождающиеся криками, и останавливаемся посреди развалин. Винтер куда-то исчезает, но через несколько минут возвращается.
— Наши люди должны были оставаться там, где были вчера, — сообщает он. Приближаемся, насколько это возможно, к условленному месту. Затем нам приходится остальную часть пути преодолевать пешком, неся в руках контейнеры с едой.
Машины снова трогают с места и медленно, метр за метром, двигаются вперед. Вижу два сгоревших русских танка «Т-34». Проходим мимо них и приближаемся к огромному зданию, похожему на заводской корпус. На фоне горящих развалин домов вдали видна высокая дымовая труба, похожая на угрожающе вытянутый к небу огромный палец, этакий перст указующий. Заходим в тень, отбрасываемую заводским зданием.
Начинаем разгружать нашу поклажу, и хотим идти вперед, однако русские снаряды начинают падать именно там, куда мы направляемся. Некоторые из них ложатся в опасной близости от нас. Позади нас вспыхивает огромный факел, это снаряд угодил в какую-то машину. Затем еще один взрывается рядом с нами, наверное, это попадание в склад с горючим. Замираем на месте, ждем, что будет дальше.
Впереди земля сильно распахана воронками от взрывов, повсюду завалы каменных обломков, груды мусора. Я чувствую, как при каждом разрыве снаряда, предваряемом оглушительным ревом, покрываюсь гусиной кожей. Мы передвигаемся зигзагом, перескакивая через бревна, железные балки и камни. Спотыкаемся, бросаемся животом на землю, снова поднимаемся и снова бежим.
