В довершение всех бед возле дома он увидел: в отцовском кабинете горит свет. Значит, собрание они свернули пораньше.
Пришлось прошмыгнуть в тыл дома, по решетке для вьюнков взобраться на крышу веранды-солярия, а оттуда залезть в свою комнату через окно.
На следующее утро Пит встретил его улыбкой, будто ничего между ними не произошло.
— Ну, положил укладку на место? Порядок?
Том покачал головой и пнул ногой листья, застрявшие в решетке водостока.
— Почему?
Том пожал плечами:
— Все заперто. Не смог я туда пробраться. Пытался, но не смог.
— Обалдеть можно! Ты что же, хотел попасть в музей ночью, когда он закрыт? Почему не сделал, как я тебе сказал? Господи, да ночью этот музей все равно что крепость: кругом охрана, все двери поставлены на «тревогу»… на что ты рассчитывал?
— Думал, может, повезет… какую-нибудь дверь забудут запереть, мало ли что.
— Лучше не упрямься и оставь укладку прямо в галерее, когда музей открыт.
— Не могу я. Нельзя.
— Что ты за чудак, Том! Только потому, что это предложил я…
— Нет, не из-за этого. Честно.
— Значит, это дела старого вождя. Точно? Какая-то безумная идея вождя Лайтфута. Ага! Даже в лице переменился. Все ясно.
— Никакой он не безумный. Безумные вождями не становятся. Его, между прочим, выбрали, он вождь не по наследству. Выбрало племя, а такое бывает не часто.
— Ну извини. Просто мне показалось, что стариковскими фокусами ты сыт по горло.
— Возможно. Но я никому не позволю обзывать его.
— Ладно-ладно. Считай, я этого не говорил. Только почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог? Сейчас, конечно, задачка посложнее, но все равно придумаем, как туда пробраться даже ночью. Вот увидишь!
— Нет! Спасибо тебе, Пит, но я должен сам.
— Что ж, как знаешь. Только не говори потом, что я не хотел тебе помочь.
На лице Пита появилось какое-то странное, необычное выражение. Пожав плечами, он зашагал прочь, и у Тома засосало под ложечкой — кажется, он сейчас теряет что-то очень важное. Но столько у него друзей, чтобы ими разбрасываться.
Он попытался поставить себя на место Пита: его пригласили участвовать в какой-то таинственной, очень личной церемонии — как танец призраков, — а на следующий день дали от ворот поворот. «Я бы тоже был вне себя от ярости, — подумал Том. — Но ведь прадедушка сказал, чтобы на сей раз я все делал сам… Он так зол па меня — вдруг расскажет ребятам? А что — возьмет и расскажет. И понять его можно. Только если ребята узнают про танец призраков, про поиски духа — хоть ложись и умирай. Придется уйти из школы. Да, именно так. Придется уйти из школы и поселиться в резервации, у прадедушки».
