— А может, твои ребята знают?
Как я и ожидал, услышал дружный ответ: «Не слышали».
— Ну что ж, и на том спасибо. Спросить — не значит навредить, — через силу улыбнулся я и, оставив пачку «Мальборо» в уплату за услуги, развернулся на стуле обратно к стойке бара.
— Ну, этим ты не откупишься. — Громила вернул меня в прежнее положение, лицом к себе.
Под ложечкой у меня что-то екнуло и сжалось.
— Простите, разве я не так спросил?
— Не так, не так, долдон ты хренов.
— А что не так?
— Друзья всегда знают, где искать друг друга, спрашивают недруга.
— Понимаешь, мы с Баркиным давно потеряли связь…
— Да пошел ты куда подальше, не пудри мне тут мозги, — выругался он и злобно содрал целлофановую обертку с пачки сигарет. — За тобой денежный должок ему или еще что, верно ведь?
Тут я окончательно понял, что он знает про Аркадия Баркина больше меня и уже было собрался рассказать, что мне нужно, но все же решил воздержаться. Если этот мордоворот заинтересовался деньгами, которыми распоряжался Баркин, то, пожалуй, лучше сыграть на этом. И я сказал:
— Да, видишь ли, вроде бы так. Я разыскиваю его, чтобы уладить один свой старый должок.
— Стыд и срам, — прорычал он, сунув сигарету в угол рта и прикуривая. — Я, к примеру, зарабатываю себе на жизнь тем, что выколачиваю долги из злостных неплательщиков.
— Ко мне это не относится. Я к своим долгам отношусь по-серьезному.
— Вот и ладушки. Мы тоже так относимся. Ну что ж, давай плати, — потребовал громила, протягивая руку.
— Чего платить?
— Долг. Будь уверен, я передам его твоему приятелю.
Черт возьми. Вот влип. Надо было предвидеть такой оборот, в подобных играх всегда плутуют. Поэтому и я с невинным видом спросил:
— Но ты же вроде говорил, что не знаешь его?
— Не знаю, ну и что из того? — нагло загоготал он, его кореша тоже сипло захрюкали. — Но мое время, потраченное тут на болтовню с тобой, стоит побольше, чем паршивая пачка «Мальборо».
Он положил сигареты в карман и кивком головы подозвал собутыльников.
Меня крепко прижали к стойке бара. Громила в очках «Рей-Бан», быстро обшарив карманы, вытащил бумажник и с презрением пересчитал жалкие бумажки.
— И ты, сука, думал заплатить этим долг?
Я не сомневался, что он обозлится, если я напомню, что как журналист опубликовал некогда статью в поддержку таких же спортсменов, как и он, выжатых как лимон, а потом выброшенных из большого спорта. Нет, так говорить не стану, теперь я пишу совсем о другом и у меня нет иного выбора — нужно продолжать задуманную игру.
