Меня так и подмывало выпить, но я держался изо всех сил и попросил минеральной воды. Бармен, пухлый малый с лицом, испещренным прожилками и морщинами, как старый асфальт на дороге, налил «Боржоми» и подвинул стакан ко мне.
— Что-нибудь еще закажете?
Я вынул из кармана пачку «Мальборо» и, положив ее на стойку, сказал:
— Нужна кое-какая информация.
Глаза у него при виде пачки загорелись, но тут же в них мелькнуло подозрение.
— Видишь это? — Он ткнул в наклейку на пачке, предупреждающую, что курение опасно для здоровья. — Для таких парней, как ты, угроза вдвойне опасна.
— Неприятности мне нежелательны. Я разыскиваю друга.
— В Москве всяких кафе навалом, милок.
— Знаю. Потому и хожу по всем его излюбленным забегаловкам.
Бармен пожал плечами и мокрой тряпкой протер на стойке пятно.
— Последний раз мы встречались с ним именно у вас, — снова взялся я за свое, видя, что бармен намеревается исчезнуть. — Мой друг разъяснял тогда владельцу кафе все выгоды, которые он будет иметь, если станет платить ему за охрану и протекцию.
Эти слова его уже заинтересовали. Встрепенулись и крепкие парни за дальним столиком: зашептались, сдвинув лбы, завертели шеями, оглядываясь. Затем громыхнул стул, заскрипели кроссовки. Я приготовился, бармен — тоже. Заинтересовавшись дальним столиком, он ушел к нему, чтобы навести там порядок. В старом потертом трюмо позади него появилось отражение щегольски одетого крутого парня. Сплошная кожа приблизилась ко мне. Руки в перчатках двинули мои руки к пачке «Мальборо». Я крутанулся на вертящемся стуле и прямо перед собой увидел надпись: «Электрошоковая терапия» на английском языке. Название популярного музыкального ансамбля тяжелых металлистов было напечатано на тенниске, похрустывающей на груди подошедшего мордоворота. Коротко остриженные на неонацистский манер волосы, темные очки на перебитом носу, рубцы и шрамы на лице говорили о том, что в былые времена, скорее всего, он сражался на ледяной площадке, а не ходил под парусом.
— Ты что, разыскиваешь тут приятеля из рэкетиров? — требовательно спросил лихой малый, приблизив свою морду вплотную к моему лицу, так что я даже прочел на его очках фирменный товарный знак «Рей-Бан».
— Ага. Не видел его целую вечность.
— А знаешь, на кого он работал?
— Понятия не имею. Он сам проворачивал все свои дела. Фамилия его Баркин. Аркадий Баркин.
— Никогда не слышал о таком, — ровным безразличным голосом ответил он, но глаза его за очками «Рей-Бан» говорили другое.
