– Силён, бродяга, силён... И что, неужели так и сделал бы?
– А ты проверь. Не люблю играть втёмную...
– Хороший охотник из тебя выйдет – со временем. Когда научишься управлять силой, яростью и злобой.
– Разве охотник имеет право на зло? Ведь он на стороне добрых сил. Или не так?
– Так-то оно так, Саша. Только есть старое выражение, «с волками жить...». Если будешь рассчитывать на доброту, то и месяца не проживёшь. Нежить тоже тебя почувствовала – после того, как перстень нашёл хозяина. Они сейчас на тебя такую охоту могут устроить – не обрадуешься, а опыта в тебе ма-ало, – протянул он, – сгинешь ведь.
– Уже радуюсь. Главное, как всё странно получается. Перстень надел – и тебя заметили. Ещё несколько дней – и дичь устроит охоту на Охотника. Тот, не успев разобраться во всех тонкостях своего нового ремесла, погибает. Странно немного получается, вам не кажется?
– Ну уж как есть, не я эти правила придумал. Есть безопасные места на Земле, для таких, как ты. Можно отсидеться, раны зализать.
– Храмы? Или ещё проще – податься в монастырь?
– Нет, – он грустно покачал головой. – Как бы это ни удивительно не прозвучало – нет. Что такое церковь? Место, где люди пытаются общаться с Богом. В церковь когда приходят? Когда уж совсем невмоготу становится от забот. Редкость, когда кто-нибудь счастливый в храм заглянет, чтобы искренне сказать: «спасибо тебе, Господи!». Поэтому аура у таких мест нехорошая, тяжёлая. А люди всё несут и несут, свои отрицательные эмоции, молитвы читают... Что такое молитва? Ведь не более чем одна из форм медитации, своеобразный вход в транс – вдох, выдох, вдох, выдох. И общаются как – ведь даже не напрямую, а, как правило, выбрав посредником человека, на котором грехов больше, чем блох на шелудивой дворняге. И грехи эти тяжкие, смертные. Знаешь литовскую пословицу – šuns balsas į dangų neina (голос собаки в небесах не слышен, литовск.) Есть безопасные места, есть. – кивнул Авгур. – Например, твой дом, куда нежити хода нет, за одним исключением – если сам не пригласишь. Раньше было проще, – его взгляд затуманился, словно вспомнил что-то очень дорогое, но причиняющее боль, – вас в мире бродило больше, поэтому к опытному Охотнику всегда приставляли молодого, чтобы тот ума набрался и не погиб раньше времени. Сейчас времена другие; таких, как ты, мало осталось. И не потому, что люди грешат меньше – просто убивают охотников быстрее, чем успеваете вернуться. Нежити не просто много, её очень много.
