Он вдруг покраснел:
— Вас хотел увидеть и извиниться.
— За что?
— В нашу последнюю встречу я был очень груб, обвинил вас во всех смертных грехах. А выяснилось, что вы ни при чем. Никто ваших знакомых не убивал.
— Как не убивал?! — забывшись, я схватила его за руку. — Они же умерли!
— Ну и что? Каждый день люди умирают. Вот я, к примеру, едва на тот свет не отправился.
— А Трохимович? А Романов?
— Самое забавное, что оба скончались по одной и той же причине: готовясь к любовному свиданию, выпили коньячку для храбрости, приняли несколько таблеток, усиливающих потенцию. И вот вам результат — отправились на небо.
— И все? — не веря, переспросила я. — То есть дело закрыто?
— Дело закрыто, — подтвердил Федоров. — За отсутствием события преступления. Я, собственно, это вам тогда и хотел сказать. Но не успел. Жадность сгубила.
Я судорожно перебирала события минувших дней: интересно, а Федоров знает о существовании портфеля, набитого деньгами? Вряд ли Катерина ему об этом сказала.
— Вас что-то смущает? — спросил Федоров.
Только сейчас осознала, что по-прежнему держу его за руку. Я неловко высвободилась:
— Да, но это скорее из области интуиции. Я не так хорошо знала Трохимовича, возможно, с этого донжуана и сталось бы свести счеты с жизнью подобным образом. Но Романов… не верю. Вот если бы его задушили, застрелили, зарезали, наконец, тогда все логично. Но средства для повышения потенции? Нонсенс! Он настолько тщательно следил за своим здоровьем, что не принимал лекарств без консультации с врачом. Понимаете, ни разу. Всегда следил за дозировкой, интересовался побочными результатами. Да и пил он до смешного мало. — Меня вдруг осенила мысль: — Вы случайно не спрашивали, выписывал ли врач ему подобные лекарства?
Федоров мгновенно насупился и отвернулся. Потом, не выдержав моего пристального взгляда, все же ответил:
— Спрашивал.
— Ну и?
— И зачем вы только, Стефания Андреевна, вмешиваетесь? Сказано — дело закрыто.
— Не темните! Как закрыли, так и откроете. Что он вам сказал?
— Он сказал, что Александр Романов вообще не нуждался в подобных средствах. Поскольку вот уже несколько лет был импотентом и изменений в данной области, с точки зрения лечащего врача, у него не предвиделось.
— Что, даже "Виагра" бы не помогла?
— Даже "Виагра".
— Значит, все-таки убийство, — против воли выдавила я.
— Значит, убийство, — с непонятной мне тоской сказал Федоров, — и вы опять в числе подозреваемых.
— Да ладно вам, Федор Федорович! Вы даже и дела-то не закрывали, не говоря уже о подозрениях в мой адрес. Просто хотели посмотреть на мою реакцию. Не так ли? Мол, как поведу себя: обрадуюсь, что дело закрыто, или нет. Вашей казуистике даже бы Макиавелли позавидовал. И зачем, спрашивается, было врать?
