— И много берете? — спросил Шальшок.
— По-разному, — отхлебнув пива ответил Неверов. — Но одно дело деньги, а другое дело героин. Законники начали ко мне обращаться с вопросом, не брали ли мы что-нибудь на сувениры. Когда эти вопросы мне задали в четвертый раз, я начал присматривать за своими бойцами. Ну и поймал Резника за руку.
Комментарии, как говориться, излишни.
— Для Бога все равно: украл ты миллион или один альвер, — с еле уловимым презрением сказал Шальшок. — А безнаказанность рождает вседозволенность.
— Вот он и решил, что все можно, — спокойно ответил Неверов. — Я не святой и не оправдываю то, что делаю. Хотя и меняться не собираюсь. Но у каждого человека есть грань, через которую он не переступит.
— Эт точно, — сказал Салис, шелуша фисташки. — Вор никогда не пойдет на мокрое дело. Что ты сейчас знаешь о Резнике? — Связался с нацистами. Он у них что-то вроде службы безопасности. Пьет.
В общем-то, он неплохой мужик был. Оступился, послушал черта, который у каждого внутри. Но я думаю не по убеждениям он к ним подался. Он и раньше этих мерзавцев не любил.
— Так что ж он на них работает? — Приперли, наверное, к стенке. Может, с героином, может, еще с чем. Твердости в нем не хватало. А вам он зачем? — Подозревается в убийстве.
— Мда. Жалко. Расстреляют.
— Почему ты так решил? — Мы следим за «бывшими». Не тотально, конечно, а так в общих чертах.
Про убийство мы ничего не знали, значит сработал грамотно. Если так, то работает по профессии, следовательно, случай не единичный.
— Мне нужен его адрес.
— По памяти не скажу, но в картотеке должен быть последний. Он уже четыре раза менял место жительства.
Допив пиво, Неверов попрощался и ушел, пообещав позвонить завтра утром и сказать адрес. Имперские сыщики заказали еще по кружечке.
— А он очень смелый, — заметил Шальшок.
— Ты про кого? — Про Неверова. Видит меня в первый раз и говорит при мне такие вещи.
— Во-первых, ты со мной, а это уже кое-что значит. Во-вторых ты попробуй что-нибудь доказать из услышанного.
— Да нет, я и не сомневаюсь в его неуязвимости. Просто при его профессии мог бы быть поосмотрительней. Откуда у него этот жуткий шрам у подбородка? — Банду за городом брали. Якудза.
— И что? — Разрушили трехэтажный дом до фундамента и взяли. Живьём почти половину.
С Якудзой это редко случается.
Под Альвероном было сыро и плохо пахло. В этот раз прохлюпать по непонятной жиже пришлось минут сорок. Мишка никак не мог понять, чего это Сашу понесло к старым магистралям коллектора, но спрашивать не стал. Даже когда они, постоянно обо что-то спотыкаясь в воде и обходя обвалы, пробирались по одной из веток, не задал мучавший его вопрос. Не хотел показаться профаном.
