– Сколько еще? – спрашиваю я.
– Трое, – отвечает он. – Два маленьких абердинца и один упрямый монгол.
Я снимаю рукавицу и вытираю пот с пульсирующего лба. Я чувствую, что уже весь мокрый. Бадди пристально смотрит на меня.
– Здесь достаточно людей, чтобы закончить дело. Пойди и остудись. Заодно можешь поймать своего дракона. Вытащи его наружу.
Все наблюдают за происходящим. Я снимаю вторую рукавицу и обе отдаю Бадди вместе с арканом.
– Ладно. Сейчас мы извлечем эту Горгону.
– Йа-ху, дядя Дев! – вопит Перси.
– Йа-ху, папа! – вторит ему Квистон.
Вслед за мальчиками я миную клен, под которым Доббс организует свою импровизированную сцену – в одной руке у него бутылка холодного пива, в другой – микрофон, и он лучится счастьем, как Дональд Дак в Диснейленде.
– Привет! – приветствует он нас через микрофон. – А вот и наши гладиаторы. Возможно, нам удастся взять у них интервью. Скажите, ребята, как там обстоят дела на арене? Похоже, вы окончательно разгромили этих бедных телят.
– Мы их заморозили! – отвечает за меня Перси, выхватывая у него микрофон. – И сейчас предоставили возможность второму эшелону окончательно покончить с ними.
– Да, Доббс, – гордо добавляет Квистон. – А теперь мы идем за чудовищем, которое сидит в пруду.
– Вы слышали? Из кораля в черную лагуну без передышки! Давайте пожмем руки этим отважным ковбоям!
Со стороны дома раздаются приветственные крики женщин, которые готовят там картофельный салат. Доббс опускает иголку на следующую пластинку.
– В их честь, друзья и соседи, Боб Нолан и «Сыновья пионеров» исполнят свою бессмертную песню «Прохладные воды». Давай, Боб!
Доббс отключает микрофон и наклоняется ко мне:
– С тобой все в порядке, старик?
– Естественно, – отвечаю я. – Даже лучше, чем в порядке. Отлично. Просто хочу искупаться перед обедом. Так что пойду-ка догонять ребят.
Запах шипящего на противнях мяса и вправду вызывает у меня спазмы в горле, хоть я и не ощущаю голода. Все клеточки моего тела настолько переполнены энергией, словно в течение ближайшего десятилетия дополнительная им не понадобится.
Пруд блестит в лучах солнца. Мальчики уже скидывают одежду и швыряют ее на ромашки. С вершины холма я слышу торжествующие крики, оповещающие, что ковбоям таки удалось заарканить пятнистого монгола, и пьяный голос Доббса, подпевающий «Сыновьям пионеров» и утверждающий, что он – дьявол, а не человек, и сеет вокруг себя горящий песок и воду…
– прохла-а-а-адную, чи-и-и-истую воду.
