— Одним словом, вы хотите получить искусственное сердце?
— Вот именно.
— И стать киборгом?
— Ну… да.
— При ваших-то взглядах на эти вещи?
— Доктор, я сам вживлял первые модели таких приборов. Мои замечания всегда касались мозга, и только мозга. Надеюсь, вы об этом помните.
— Конечно. Вы были приверженцем ограниченной киборгизации. Сердце — прекрасно, печень или почка — чудесно, но не смейте прикасаться к мозгу. Вот ваши взгляды, профессор.
— Да, и я их не изменил.
— Если бы вы тогда их отстояли, если б вам это удалось, наш старый институт был бы теперь провинциальной лечебницей, не имеющей никакого научного значения, а я… я, возможно, вживлял бы сердца в какой-нибудь второразрядной больнице.
— В свое время вы сделали все, чтобы этого не случилось.
— Согласен. Но не это главное. Не я, так кто-нибудь другой. Прогресс не остановить.
— Если только это прогресс…
Эгберг не ответил. Он допил свою рюмку, и некоторое время они молчали.
— Итак, вы знаете, доктор, что я имею в виду, — сказал Мольнар и отодвинул почти не тронутую тарелку. Он чувствовал нарастающую гнетущую боль. «Мне нельзя думать об этом. Я уже не профессор. Я полностью порвал с прошлым. Я просто старый электромеханик из доков каботажного плавания, который хочет, чтобы ему дали искусственное сердце».
— Почему вы выбрали именно меня, мой институт?
— Потому что вы делаете это лучше, чем кто-либо в нашем полушарии. Впрочем, в другой лечебнице меня просто не приняли бы. У меня нет денег, доктор.
— Но ведь есть государственные клиники…
— Я знаю, что вы хотите сказать. Да, там меня приняли бы, даже даром. Но мне пришлось бы подписать обязательство, что я согласен на экспериментальные методы и на все с этим связанное. А это, возможно, не вполне явная, но все же какая-то форма опытов на человеке. Кроме того, разве они могут дать мне гарантию, что в результате их экспериментальных методов я стану нормальным человеком? А я не согласен на прозябание. Я хочу плавать, грести, бегать по лестницам, хочу действительно жить.
— У вас изменились интересы. Раньше вы целыми неделями не покидали института. Можно сказать, жили в нем.
— То, что было когда-то, не имеет никакого значения. Вы знаете, чем я занимаюсь сейчас? Программирую автоматические навигационные приборы на кораблях, которые плавают от порта к порту и развозят грузы. Я кончаю работу и остальное время посвящаю себе. Никаких раздумий, никаких проблем. Иногда какая-нибудь книжка…
— Понимаю. Я предпочитал бы, чтобы у вас были деньги. Тогда у меня не возникло бы никаких проблем. Обычный пациент…
