- У нас считается, что чем больше детей - тем лучше. Правда родиться они должны в семье.
- У нас предполагается, что детей должно быть не больше, чем племя стабильно может обеспечивать едой, линной, вниманием, наконец. Аллиолы обычно считают все что я рассказал безнравственным.
- Да, у нас свободные отношения для женщин не приветствуются. Правда это не относится к девушкам - геттам. Они живут общиной внутри общины. Как правило такими становятся те, кто приступил нравственные нормы ли еще что. Со жрицей они встречаются один раз - и больше никогда не могут забеременеть. Вообще, мужчину, нарушившего закон или предписанья жреца могут высечь, продержать в яме долгое время. Женщину делают геттам.
- Я знал это, но интересно услышать это самому от тебя. Ты ведь наверняка встречался с геттам. Неужели не возникало привязанности?
- Даже не знаю. У них всегда весело ну и ... сам понимаешь. Но никогда не думал, что есть разница с кем.
- А вот это у нас считается безнравственным. Так что учти.
- Думаю, не понадобится...
- Не зарекайся. Ты здесь всего ничего и никого по большому счету не знаешь. Но обычно такие как ты втягиваются.
- Боюсь представить.
- Оцениваешь свое появление у нас как этап бесконечного падения, которое началось, когда ты заговорил со мной?
- Пожалуй да... Можно сказать и так. Но для вас это естественно, я понимаю...
- Возможно, ты предполагаешь, что меня твои слова должны задеть, но это не так. Может, постепенно узнав больше ты и больше поймешь... Сейчас ты еще слишком чужой... Если хочешь, можешь пойти посмотреть как отделывают твое жилье.
Немного возмущенный сказанным, я все же пошел. В соседней комнате кипела работа. Мебель уже стояла. Вампиры развешивали зеркала. При этом они даже будто не лазили по стенам, казалось, что они по ним просто передвигаются как по земле. Абсолютно молча, но быстро и споро. Скоро здесь будет до боли привычно. Если не считать игры света жреческих зеркал. Я буду спать в охапке сушеной травы, перебирать мои камешки, дотрагиваться до привычной утвари. Никогда раньше не предполагал, что это может быть сколь-нибудь ценно для меня... Однако я уже никогда не буду собой. У меня не будет тех же друзей, я не буду снисходителен к тем же соседям, я не буду ненавидеть серые тени, неслышно падающие вниз... Наоборот это с ними я буду дружить, к ним буду снисходителен. Нет я не стану мучить себя признавая, что я предатель - я не предал никого. Разве что только себя. Чужим, врагам, чуждому племени... Но они оказались снисходительны и я живу. Я просто живу, я не думаю о том, отчего становится трудней... Я никогда не стану вампиром, я никогда не смогу летать, но мне никогда и не понадобится чужая кровь.
