Флинт приподнял одну из досок обшивки фелюги и передал Ольге… её диплом.
— Вы… сохранили его для меня, — начала она растроганно и тут же осеклась. — С таким документом я становилась дороже?
— Конечно, ведь не у каждого султана есть дипломированная наложница!
— Негодяй!
— Наконец-то опять все стало на свои места… А я только собрался просить вас рассказать о прабабке-ведьме, такая жалость!
— И не подумаю!
Ольга прямо кипела от возмущения. Она заскочила в свою "каюту" и с треском задернула полог. Вылила из кружки на ладонь немного воды, чтобы обмыть разгоряченное лицо. Этот странный человек, с которым столкнула её судьба при столь неблаговидных для него обстоятельствах, всего за сутки сумел так позаботиться о ней, что девушка почти не ощущала неудобств совместного проживания. Взять хотя бы пресную воду — это Флинт настоял, чтобы Ольга пользовалась ею для умывания. Мол, он привык к морской воде, а её нежная кожа такого не выдержит. Ее ложе было приподнято над днищем лодки и накрыто сверху парусиновым навесом, так что брызги волн не мешали ей спать. Сам же капитан на ночь просто завернулся в одеяло.
Так кто же он такой — грубый мужлан или романтик? Любитель наживы или просто безразличный ко всему человек? Невежественным его не назовешь — он на память цитирует Шекспира… Нахватался от кого-нибудь!.. Наверное, Флинт — любимец женщин; ведь не могут же они не видеть, как ярко светят его синие глаза на бронзовом от загара лице. И какие у него губы…
Ольга покраснела, будто кто-то мог подслушивать её мысли. Никогда ни к одному мужчине не испытывала она таких противоречивых чувств… Вчера он натягивал для неё перегородку, крепко закусив губу. У него ведь прострелено плечо! А она ни разу даже не попытались облегчить его боль. Недаром он так презрительно относится к аристократам — они привыкли заботиться только о себе! Это Ольга додумывала, уже выходя наружу.
— Решили проветриться? — подчеркнуто приветливо спросил он.
— Я хочу вас перевязать, — сказала Ольга так, как она разговаривала в госпитале с капризными больными.
— Разве я могу доверить постороннему человеку свое плечо? На нем все-таки рука крепится, рабочий инструмент!
— Я не просто посторонний человек, я — сестра милосердия!
— А где тогда ваши медикаменты?
— Омниа мэа мэкум порто![4] — ответила она.
— А-а, понятно, — сказал он, хотя ничего не понял, но почему-то после Ольгиной фразы успокоился и перестал задираться. Только пробурчал: — Что у вас с собой? Лягушачья лапка или корень мандрагоры? Наколдуете — когти на руках вырастут или кабанья щетина…
