Он оскалился, скривив губу.
— Разумеется. Иначе я бы совершил святотатство, никак не меньше. Со дня на день можно ожидать, что сам Папа Римский совершит паломничество, чтобы помолиться у ног моей жены.
Скорби осушил кружку одним глотком и, нарочито громко топая, покинул зал. Отец Катберт тяжело вздохнул.
— Храни нас Господь.
Сесилия и Оуэн переглянулись.
— Я бы хотел подняться к миссис Скорби и произнести утреннюю молитву, — объяснил Катберт.
— Уверена, это послужит ей утешением, — сказала Сесилия.
Сесилия пригласила Оуэна за стол, налила две кружки эля, одну поставила перед гостем, а из второй отпила чуть-чуть.
— Мой зять ведет себя как избалованное дитя.
— Но ведь он не ребенок. Он разозленный мужчина.
— Я знаю. Я не глупа.
— Ни секунды в этом не сомневался. Просто хотел убедиться, что вы сознаете, насколько он может быть опасен.
Сесилия вздохнула.
— Вы будете рады уехать отсюда. У нас несчастливый дом. — Она потерла себе затылок.
— Вы устали.
— Очень. Почти всю ночь просидела у постели Анны. Но хотя бы не зря. Глядя на разбитое лицо дочери, я вспомнила одно обстоятельство, которое, возможно, имеет отношение… каким образом, не скажу, ибо знаю слишком мало… но оно может иметь отношение к… обеим смертям.
Оуэн подался вперед.
— Любая мелочь может помочь.
— Гилберт в моем присутствии почти не говорил о делах, но об этом случае я знаю. Все произошло тринадцать лет назад. Довольно долгий срок для мести. Но если этот человек сидел в тюрьме… — Сесилия вопросительно взглянула на Оуэна, ожидая, что он скажет.
— Вы правы. В тюрьме у человека вдоволь времени, чтобы взлелеять месть.
— Вы там бывали?
— Нет, но я командовал людьми, которым довелось там побывать. Заточение может вынуть душу из человека, так что он становится больше похожим на животное.
Сесилия долго смотрела на Оуэна своими темными глазами, блестевшими на бледном худом лице.
— Так вот, пожалуй, я вам расскажу о том случае.
— Почему вы просидели у постели Анны всю ночь? Вам же казалось, что ей лучше.
Сесилия пожала плечами.
— Я не могла заснуть.
— Это настоящее проклятие, что тебя одолевает беспокойство, когда тебе так необходимо забыться сном. Жена прислала вам успокоительное средство. Она сама овдовела несколько лет тому назад и еще не забыла, как трудно бывает в первое время.
— Я с радостью воспользуюсь этим средством, но не сейчас, а через несколько дней, когда буду знать, что Анна действительно идет на поправку, а Пол вернулся к себе в Рипон.
