Оуэн кивнул.
— Не хотите, чтобы я проверил, действительно ли он убрался отсюда?
— Да, пожалуйста.
Оуэн был рад возможности размяться и облегчить мочевой пузырь. Ветер усиливался, неся с собой запах океана. С Северного моря надвигался шторм.
Слуга у ворот заверил Оуэна, что Пол Скорби ускакал прочь.
— Как ты думаешь, когда нас накроет штормом?
— Скоро, судя по запаху. Но к полудню он стихнет.
Оуэн надеялся, что слуга не ошибся в своих прогнозах, хотя в путь он намеревался отправиться до полудня. Ветер начал рвать на Арчере плащ, когда он шел к дому.
Миссис Ридли расхаживала перед очагом. Оуэн сел за стол и налил себе эля.
— А теперь расскажите, что случилось тринадцать лет тому назад.
Сесилия опустилась на свое место.
— Вам известно, что Гилберт с Уиллом служили в компании Джона Голдбеттера?
— Угу.
— Компании торговцев шерстью финансировали войну короля Эдуарда с Францией… Вы это знали?
— Не скажу, чтобы меня когда-то интересовал этот вопрос.
— Этим делом заправлял Чиритон со своей компанией. Лет двадцать тому назад Голдбеттер одолжил им деньги для короля. Разумеется, участники сделки надеялись на барыши, но король не обогатился на войне так, как ожидал. Он попытался отвязаться от кредиторов, даровав им таможенные привилегии. Но затем, когда эти привилегии только-только начали приносить доход, король отобрал их у своих торговцев и передал Ганзейскому союзу, торговому объединению немецких городов, обладающему большой властью. Его величество оказался не таким уж верным другом для своих собственных подданных.
— Не думал, что наш король столь недальновиден. Предавать своих сторонников, затрагивая их карман, опасно.
— Скорее глупо, чем опасно. Несмотря на действия короля, торговцы нашли способ вернуть свои деньги. «Чиритон и компания» решили восполнить потери, занявшись нелегальным вывозом, и попались. Корона предложила забыть об их проступках, если они предоставят список своих деловых партнеров, которые должны им деньги. Королевские казначеи собирались отозвать займы и получить барыши.
— Выходит, «Чиритон и компания» должны были предать своих партнеров?
Сесилия улыбнулась.
— Теперь понятно, почему Гилберт, упокой Господь его душу, говорил, что из воинов получаются плохие торговцы. У вас слишком развито чувство чести. Гилберт никогда не нанимал на работу бывших воинов, сделал исключение только для Мартина Уэрдира, да и тот почти не имел касательства к сделкам.
Снова это имя.
— Вы когда-нибудь встречались с Мартином Уэрдиром?
