— Здесь проходит закрытое мероприятие, — охранник едва заметным движением кивнул в сторону двери.
— Но я не на мероприятие, я к менеджеру кинотеатра! — рассвирепел я. — Что за глупости? Пропустите немедленно!
— Ваше приглашение, — повторил охранник, словно только что меня увидел.
Меня вдруг как током ударило:
— А какое здесь проходит мероприятие?
Ответа не последовало.
— Лекция доктора Рабина?!
Охранник снова не ответил, но по его лицу я понял, что моя догадка верна.
— Послушайте, уважаемый, — примирительно сказал я охраннику и протянул ему конверт. — У меня есть приглашение. Вот, видите этот адрес?
— Это не приглашение, — ответил охранник, даже не взглянув на мою «бумагу».
— Но мне позвонили и сказали, что я должен быть на этой лекции…
— Приглашение.
— Черт! — выругался я.
— Приглашение.
— Да что б тебя!…
Я резко развернулся и быстрым шагом пошел к машине. К чему такая секретность?! Просто бред какой-то! Реклама на каждом углу, а на лекцию не попасть! Просто бред!
В кармане нервно задрожал телефон, напевая дурную мелодию — то ли из репертуара Бритни Спирс, то ли из хитов Эминема. Когда я уже, наконец, удалю ее из телефона?!
— Алло!
— Голос нервный и истеричный, — иронично констатировал Саймоне, мой давний приятель по колледжу. — Сорвалась твоя «сделка века» или Катрин ушла?
У Саймонса есть потрясающая способность — объявляться в самый неподходящий момент. Причем с набором едких замечаний, сопровождаемых «заботливыми» и «обнадеживающими» комментариями наподобие: «Да, крутышка, силенок еще маловато… Ну ничего, когда-нибудь дорастешь до папочки!»
Чем обусловлен этот тон, понять трудно, если вообще возможно. Саймонс ни в чем не преуспел, разве что в своей язвительности, и ничем себя не зарекомендовал, кроме как собственным имиджем «все видящего насквозь и все знающего наперед». Впрочем, этот имидж выдуман им самим от начала и до конца.
— Господи, Саймоне! — с мыслью «только тебя еще не хватало!» я погрузил свое обессилившее тело в машину. — Ничего не сорвалось. А по поводу Катрин… Сколько у меня их было с тех пор, как ты меня знаешь?
— Ну да, конечно, ты же у нас рекордсмен, — «пошутил» Саймоне.
— В любом случае, — огрызнулся я. — И вообще, у меня нормальный голос. Просто уставший.
— Понятно, — сообщил Саймоне высокомерным тоном, дающим понять, что мой «случай» в общем «неизлечим». — И что делаешь?… — спросил он как бы из любезности.
— Сижу в машине, — тем же тоном ответил я, надеясь, что сейчас эта пытка закончится.
