– Давайте.
Она управилась скоро. За пару минут. Я положил на прилавок две купюры, решительно отказавшись от сдачи, принял увесистый сверток, упакованный в полиэтилен, поблагодарил.
– Это тебе спасибо, – ответила женщина. – Хоть деньги у тебя и шальные, сам ты на шалого-фартового никак не тянешь. Трудяга, видать. А ктой-то тебя с твоей жизни сталкивает да в свои возы запрягает. Плюнь на них. Сам живи. А как наладится, меня вспомни. Тетя Клава меня зовут. Меня здесь, на станции, да и на поселке все знают.
– Вспомню, тетя Клава.
Я вышел на перрон. Электричка, о которой упоминала тетя Клава, помахала мне зеленым хвостом. Да и что мне искать в Москве? Пулю?
Прошел полупустой товарняк, отгрохотав на стыках. Как там называют блатные? Порожняк. По-рож-няк. Или права тетя Клава? И я вместо своей живу чьи-то чужие жизни… Хм… Но в одном она не права точно: что водка на меня не действует. Тело стало расслабленно-послушным и захотелось вдруг в края, где я никогда не был, но где есть солнце, море, красивые девушки, теплый вечерний бриз и все, что нужно для счастья. Если бы знать, что для него нужно!
Я медленно двигался вдоль перрона, пока не обошел малюсенький вокзальчик и не оказался снова на той же привокзальной площадке, обрамленной упомянутой кафешкой с одной стороны, чахлым рахитичным сквериком и подобием рынка – с другой.
Всякая торговля давно закончилась. Последняя палаточница несуетливо паковала в полосатые сумки немудреное барахло. Жажда общения после выпитого оказалась стойкой.
– А курточки моего размера не найдется? – спросил я продавщицу.
– Чего? – Тетя подняла осоловевшие глазки. Видно, она перегорела сегодня на работе и, чтобы окончательно не спалиться, залила пожар в груди тем же, чем и я.
– Куртку хочу. Кожаную.
Она глянула на меня мельком, оценивая:
– На тебя-то?
– Ну.
– Неходовой у тебя размер. В плечах пятьдесят шесть или пятьдесят восемь, а брюха – нету. Щас моднявее наоборот: у кого плечи пятьдесят шестой, пузо – весь шестидесятый.
– Значит, нету?
Тетка прищурилась, почмокала сальными губами, оценивая на этот раз прикид и индивида в нем.
– А тебе зачем? Кожанки щас даже пацаны не носют: мода прошла. Да и клифт на тебе знатный. Чего-то ты мутишь, парень, а?
– А что носят?
– Тебе помолодежнее?
– Ну.
– Ветровки. Тока не китайские, те – дерьмо. Надо пакистанскую, джутовую. – Она снова прищурилась: – А чё, тебе пойдет. Суперменистый выйдешь мужчинка. Просто настоящий полковник. Погодишь чуток? Я здесь недалеко, слетаю к Настьке Головановой, у нее один такой вот большой неходовой должен заваляться. Погодишь?
