– Я многолик.
– Дрон – это такая легендарная птица. Оставшаяся в единственном экземпляре.
Редкая. Слышали? – Юля радостно переводит взгляд с меня на Лену. Хочется надеяться, что радуется она моей редкости и тому, что отношения мои с сидящей рядом дамой не так близки, как ей показалось вначале.
– Нет, не слышала, – мстительно глядя на меня, отрезает Леночка.
– Ну это вроде… – Юля раскраснелась и еще больше похорошела. – Говоруна!
Мультик помните, по Киру Булычеву? «Птица-говорун умна и сообразительна!»
Помните?
– Помню. Но ведь всех говорунов истребили. Ведь так? Резко жму на тормоз.
– Почему мы остановились? – спрашивает Леночка.
– У меня именно здесь предполагается личное, глубоко интимное дело.
– Что?..
– Мальчики – направо, девочки – налево. Можно наоборот.
Долгим взглядом смотрю на брелок и ключ в замке зажигания. Но так вот, демонстративно, забирать его считаю неудобным. Выходя из машины, окидываю взглядом верного «росинанта». Если уж ему суждено быть угнанным дважды в течение пары часов – значит, судьбина такая.
Углубляюсь в кусты, пиджак болтается вокруг тощего торса, зато и «сбрую» можно заметить, только заведомо зная, что она надета. Спиной чувствую взгляд двух пар любопытных девичьих глаз.
Что ни говорите – а приятно быть редкою птицей!
– «Седьмой», я «второй», прием.
– «Второй», я «седьмой», слушаю.
– «Седьмой», у меня внештатная ситуация.
– Степень сложности?
– Коэффициент "с". Прошу выяснить возможное влияние.
– Принято.
– Разрешите форсировать штатный вариант?
– Действуйте.
– Есть.
Глеб Жеглов и Володя Шарапов За столом засиделись не зря, Глеб Жеглов и Володя Шарапов Ловят банду и главаря-а-я…
Под бодрые звуки «Любэ» краденый «жигуленок» выезжает на большак. Пока ехали по проселку, девчонки сидели тихо, как мышки. Кстати, вернувшись к машине, я не обнаружил ни одной, ни другой.
Не было их минут семь, и я уже начал досадовать: такое приятное (вдвойне!) знакомство и – без всякого продолжения! А потому теперь поглядываю то на Лену, то на Юлю и размышляю, какой бы разговор начать. Например, о том, что за редкая я птица!
Но девушки молчат, а самому говорить о себе мешает застенчивость. В голове – снова никаких мыслей, только желания. И те-эротические. Как сказали бы в былые времена, «для служебного пользования».
«Эммануэль, Эммануэль…» – напеваю мелодийку из одноименного фильма. Не знаю, что за композитор колдовал над ней, но я готов поставить все реквизированные у громилы деньги против его жалкого сантима – эту песенку знаю с детства, причем со словами: «Жить без любви, быть может, можно, но как на свете без любви прожить…»
