— Телескопы потерял? — спросил Костя, впервые спросил как равный. — Куда ты их засунул? — И неожиданно заметил, что Иринка делает ему знаки и показывает подбородком на стол, покрытый льняной скатертью, которая в правом углу шла складками и сильно топорщилась. Иринка спрыгнула с табуретки и скрылась за дверью.
Очки были торжественно водворены на нос, и тотчас к Сашкиным растерянно-беспомощным глазам вернулась сосредоточенность. И почти сразу же открылась дверь и в комнате появилась Иринка, и не одна, а со своим приятелем Женечкой — щупленьким, похожим на воробья мальчуганом с большим луком через плечо.
Сашка натянул брюки, и ребята спустились во Двор.
Во дворе был ветер, солнце, и еще там была Люда.
Она сидела босая на низенькой скамеечке перед тазом и стирала: двигала тонкими, в царапинах, руками. Так двигала, что табуретка под тазом жалобно скрипела, и ее смуглые плечи, спина, лопатки, все так и ходило. Волосы растрепались, и она не приводила их в порядок, лоб был мокрый, майка на груди и тех же лопатках намокла. И не скажешь, что совсем недавно она шутила, смеялась и во все лицо улыбалась ему, Косте. Люда не замечала его и, не зная, о чем с ней поговорить, Костя отошел в сторонку. Ему стало грустно.
— Принести воды? — спросил Сашка у сестры. Люда кивнула. Брат подхватил ведро и зашагал к колонке за воротами. Это должен был сделать он, Костя. Он уже дернулся было, чтобы вырвать из Сашкиных рук ведро, и готов был принести не одно, а хоть десяток, хоть сотню ведер с водой… Да как это сделать? Сам спросить о воде не догадался, даже на уме этого не было: она, да и все вокруг могли бы подумать… Да, да, подумать и решить совершенно ясно — что, и тогда он бы никогда больше не прибежал к ним…
Когда все было постирано и развешано на веревке, Люда исчезла в двери дома, и те, кто оставался во дворе, стали стрелять из Женечкиного лука по мишени из тетрадочного листа, прикрепленного к ветхому заборчику.
Хуже всех стрелял хозяин лука: едва растягивал тугую тетиву и жаловался Сашке, что палку для лука тот взял слишком толстую. «Видно, Сашка шефствует над ним», — подумал Костя, дождался своей очереди, вставил стрелу с опереньем из рябого куриного пера, легко согнул лук, прицелился и грубо промазал.
— Ничего, научишься еще! — сказала Иринка.
Из двери дома вышла Люда в коротеньком ситцевом платье — синем, в золотых полумесяцах, и потащила ребят — а Костю буквально за руку своей сильной рукой — к местному скульптору Вовке Стрельцову, жившему неподалеку. Костя не сопротивлялся, хотя и поспешил осторожно освободиться от ее руки: не маленький же, и все видят…
