— Козырь — в чем? — сразу не поняла она.
— В том, что ты знаешь: чужак существует. А вот он… не догадывается, что раскрыт.
— Не до конца знаю, — поправила она.
— Неважно. Сам факт — уже козырь.
Человек сел поудобнее, наклонился, включил негромко автомагнитолу и завел машину.
— Ну ладно. Как тебе вообще все они?
— Вообще не знаю. Пока не увижу в деле — ничего не скажу.
— Вот и посмотришь их в деле… Имеется наводка о сделке с оружием. Как раз подходящий случай, чтоб их оценить.
— Когда? — деловито осведомилась она, словно всё остальное для неё было яснее ясного.
— Завтра вечером. Так что ты подготовь своих бойцов.
— Они такие же мои, как и твои, — недовольно буркнула женщина.
— Не придирайся к словам. — Мужчина взглянул на светящийся зеленым светом на приборной панели циферблат часов и с явным неудовольствием, будто расставаться ему жуть как не хотелось, но заставляла жесткая необходимость, проговорил: — Мне пора. Ты как?
— Сегодня я подежурю здесь. Посмотрю. А завтра пусть они сами за собой наблюдают. Двое бодрствуют, трое отдыхают. По очереди.
— Х-м. — Мужчина задумчиво погладил свой подбородок, будто слова женщины навели его на интересную мысль. — А что… В этом есть резон.
— Думаешь, чужак попытается выйти на связь со своими?
— Вряд ли. До момента, когда мы подберемся к самой цели, и те, кто его заслал, и он сам вряд ли осмелятся рисковать. Будут выжидать. Не пойдут они на связь. Но…
Мужчина многозначительно поднял палец кверху:
— Но выдать себя он может. Странностью, скажем так, своего поведения.
Мужчина не подозревал в ту минуту, насколько он ошибался. Он не мог предположить, что все пятеро, кто в это время находился в зале полуотремонтированного детского сада, вскоре начнут показывать себя именно с этой, иначе и не назовешь, странной стороны. Все пятеро. Как один.
— Трудно на это надеяться, — не поддержала своего собеседника женщина и взялась за ручку дверцы машины. — Лучше выйди на этого чужака, как мы раньше говорили.
Она открыла дверцу, ступила на дорогу, затем обошла машину и остановилась со стороны водителя. Тот приспустил боковое стекло, высунул голову:
— Что-то ещё?
— Завтра мне нужно быть дома. Сам знаешь. Так что ты не опаздывай.
— Я не опоздаю. Будь осторожна.
— За меня не беспокойся.
Женщина развернулась и своей упругой походкой двинулась назад к зданию бывшего детского сада.
Мужчина проследил за ней тревожным взглядом. Вскоре взгляд этот стал недобрым, каким-то недоброжелательным. Словно ему что-то не понравилось в поведении женщины, либо самому ему предстояло совершить в отношении её нечто недоброе, что никак не могло его радовать.
