— Извини меня, товарищ. Но твоя школа выпускает в армию таких молодых офицеров...
— А что, у разбойников есть еще моложе? — смеясь, перебил его мнимый моряк.
— За кого же вы приняли моего сына? — подхватила г-жа дю Га.
— За Молодца, главаря шуанов и вандейцев, которого им послал лондонский кабинет. Настоящее его имя — маркиз де Монторан.
Юло снова окинул внимательным, испытующим взором обоих подозрительных путешественников, но они посмотрели друг на друга с тем неописуемым выражением лица, которое свойственно высокомерным невеждам и которое мог бы передать следующий диалог: «Ты знаешь, в чем дело?» — «Нет, а ты?» — «Понятия не имею!» — «О чем же он толкует?» — «Он бредит». Затем — оскорбительный, издевательский смех глупцов, вообразивших себя победителями.
Лишь одна Франсина, изучившая все неуловимые оттенки в выражении юного лица своей госпожи, заметила, как она сразу переменилась и словно окаменела, услышав имя роялистского вождя. Юло, совершенно озадаченный, подобрал с полу обломки шпаги, посмотрел на мадмуазель де Верней и, вспомнив, как она растрогала его горячим порывом сердца, сказал:
— Что касается вас, мадмуазель, я от своих слов не отрекаюсь, — завтра же обломки моей шпаги будут у Бонапарта, если только...
— Ах, какое мне дело до Бонапарта, до вашей Республики, до шуанов, короля и Молодца! — воскликнула она, довольно плохо сдерживая запальчивость дурного тона.
Какая-то неведомая прихоть или страсть оживили яркими красками ее лицо, и ясно было, что весь мир перестал существовать для этой девушки с той минуты, как она отличила в нем одно-единственное создание. Но вдруг она вновь обрела вынужденное спокойствие, чувствуя, подобно великому актеру, что на нее обращены взоры всех зрителей. Командир резко повернулся и вышел из комнаты. Мадмуазель де Верней, взволнованная, встревоженная, последовала за ним и, остановив его в коридоре, спросила торжественным тоном:
— Скажите, у вас были очень веские основания подозревать, что этот человек — Молодец?
— Разрази меня гром! Ко мне явился тот фертик, что сопровождает вас, и сообщил, что путешественники, ехавшие в почтовой карете, и почтарь были убиты шуанами. Я это уже знал, но я не знал фамилии убитых путешественников, а их, оказывается, звали дю Га Сен-Сир!
— О, если тут замешан Корантен, я больше ничему не удивляюсь, — с отвращением воскликнула девушка.
Командир ушел, не осмелившись взглянуть на мадмуазель де Верней, ибо опасная ее красота смущала его сердце.
