— Спасибо за все, Аньес.
— Не за что. Завтра я уйду около восьми. Если хотите, можете уйти попозже. Но только не слишком тяните. Не хочу, чтобы вы столкнулись с Люком, если он надумает зайти днем за своими вещами. Когда будете уходить, захлопните дверь. Я позвоню вам вечером и скажу, что мне удалось найти.
— Договорились.
Мне с трудом верилось, что все происходит на самом деле. Что эта женщина действительно собирается мне помочь, что она приняла эту абсурдную ситуацию… Но выбора у меня не было.
— А вы со своей стороны могли бы пойти в библиотеку или интернет-кафе и кое-что поискать?
Я пожал плечами.
— Почему бы и нет…
Казалось, она удивилась, что я не проявил особого энтузиазма.
— Послушайте! Вы же сами сказали, что хотите найти ответы на все свои вопросы, так что в ваших интересах пошевеливаться, Виго!
— Но я даже не знаю, с чего начать…
— Например, вы могли бы попробовать что-нибудь отыскать о Протоколе 88, который упомянут в анонимном письме.
— Так и сделаю. Хорошая мысль.
В действительности необходимость заняться завтра в одиночку собственным расследованием приводила меня в ужас. Я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Но она права. Мне надо продвигаться вперед. И раз я никому не могу довериться, придется вести поиски самому.
— Тогда до завтра, Виго. Доброй ночи.
— Спокойной ночи, Аньес. Еще раз спасибо.
Она мне улыбнулась и ушла к себе.
Дневник, запись № 149: воспоминание, уточнение.
Я на заднем сиденье машины. Это я. Очень юный. Практически подросток. Я по-прежнему не узнаю тех двоих, которые сидят впереди, но теперь вспоминаю, что это мужчина и женщина. И я уверен, что мне знакомы их голоса.
За рулем мужчина. Он едет быстро.
Теперь я отчетливее вижу пейзаж, который мелькает за окном машины. Вдали, за скалами, действительно море. Зеленое море, темное от затянувших небо серых туч.
И эта муха по-прежнему все время садится мне на руку. Мне так хочется, чтобы настырная муха убралась и не мешала слушать, что говорят на переднем сиденье. Но делать нечего. Она издевается надо мной.
Я улавливаю только интонации. Фразы ускользают, сливаются. Они не спорят. Они ссорятся. Оба. Меня это бесит. Как и муха. Меня все бесит. Хочется закричать. Но я будто в кошмарном сне, когда слова застревают в горле, а ноги отказываются служить. Я не могу. Не в моих силах изменить воспоминание. Я не способен переписать прошлое. Я всего лишь заложник своей ненадежной памяти.
Внезапно машина останавливается. Немного резко. Пришлось схватиться за спинку переднего сиденья. Слышится скрип песка под шинами, затем гул моря. Водитель паркуется на молу.
