— Заходи к ней, юноша. У тебя час. После спустишься вниз. Гарт выведет тебя из наших трущоб — в этакое время лучше иметь провожатого!
Инвари шагнул в комнату, плотно притворив за собою дверь. Неровный свет нескольких свечей тускло освещал обстановку. За двумя забранными решеткой окнами, выходившими на соседнюю крышу, стояла глухая ночь.
Когда-то это была богатая гостиная. Сейчас же из мебели остались лишь старинная просевшая кровать, несколько обшарпанных шкафов, да покосившийся туалетный столик в углу.
— Ее зовут Гэти, — прозвучал голос старухи из-за двери, и Инвари услышал ее удаляющиеся шаги.
Впервые он посмотрел на девушку, и подумал с жалостью: 'Почти ребенок!', хотя внешне она была не намного младше его самого. Но в Поднебесье время текло по-другому. Он разглядывал свежее, как весеннее утро, лицо, с дорожками непросохших слез на щеках, с обильно припудренным вздернутым носиком и лукавым изгибом губ. Однако голубые глаза смотрели почти враждебно. Он осторожно взял ее руку в свои и поцеловал, отчего она, будто от укуса, вздрогнула, и пушистые, коротко остриженные, а главное, светлые с пшеничным оттенком ее локоны разметались по плечам. Инвари провел по ним рукой — ему не нужны были женские ухищрения. Но волосы были теплыми и живыми, а цвет — натуральным.
Он подошел к двери и резко открыл ее — старухи на площадке не было. Он облегченно вздохнул и вернулся.
— Сядь, Гэти, — заговорил он тихо, как заговорил бы с испуганным животным.
Она не послушалась. Тонкие пальцы никак не могли справиться со шнуровкой платья.
Инвари поморщился.
— Не надо раздеваться! Сядь, я хочу просто поговорить с тобой. Потом я уйду.
Она продолжала молча стоять, вглядываясь расширившимися зрачками в темноту под капюшоном, что так пугала ее. Тогда, внимательно следя за выражением ее лица, Инвари откинул его на плечи, открывая волосы. Она ахнула и бросилась к нему, прижимая руки к груди. Заторопилась говорить, запинаясь, будто впервые произносила слова:
— Уходите отсюда, господин! Уезжайте из этого города!…
Она снова была готова расплакаться.
Ласково обняв, он усадил ее рядом на продавленную кровать.
— Теперь ты веришь, что я не причиню тебе зла?
Она кивнула.
— Я нахожусь в том же положении, что и ты, девочка. И потому хочу знать, что здесь происходит? Что мне может угрожать? Чего ты так боишься?
Пока он говорил, девушку начало трясти, словно в ознобе. Он пошарил рукой по кровати, нашел шаль и накинул ей на плечи.
