Он устало стянул плащ и сапоги, снял перевязь и осторожно улегся на бархатное покрывало. "Эта кровать создана для любви, а не для сна", — подумал он, уже засыпая. Но, увы, что такое любовь, он мог лишь вообразить.
***
Как только за юношей опустилась тяжелая занавесь, из-за противоположной портьеры выскользнула высокая гибкая фигура в бесформенной хламиде с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. Она почтительно склонилась перед герцогом. Тот нетерпеливо махнул рукой.
— Ты хотел посмотреть на него, Мор. Ты увидел его и слышал наш разговор. Что ты думаешь, говори, что ты чувствуешь?
Мор склонился еще ниже.
— То же, что и ты, господин!
Адамант усмехнулся, пальцы его пробежали по ручкам трона и сомкнулись на шеях каменных львов.
— Тебе нет равных в лести, Мор! Но не сейчас. Я хочу знать, что думаешь ТЫ.
Мор выпрямился. Разительная перемена произошла во всем его облике. Он словно стал выше и крупнее и, как ни в чем не бывало, уселся на один из королевских стульев, налил себе вина и откинул капюшон.
Странен и страшен был его вид. Как обаятельно улыбались его губы, как красиво был очерчен подбородок! Какой сильный и чувственный образ мог бы тревожить ночами девичьи души, если бы не ужасала до смерти верхняя половина его лица — чудовищная, неправдоподобная и нелепая. Лысый, черный как смоль череп, заостренные уши, кривой нос с хищно раздувшимися ноздрями — все это казалось страшной маскарадной шапочкой-маской. Но заглянувший в его глаза был обречен на безумие. Желтые и яростные, без зрачка и радужки, сейчас они жутковато светились в сумраке залы.
— Тебе следует его опасаться, Адамант! — заявил он, вылив с глотку целый бокал вина.
Блеснули ровные белые зубы.
— Он не тот, за кого себя выдает!
— Это я и так знаю… Дальше!
— Он не дэльф, он не Один Эвиньонский, и он опасен! У него есть Сила. Я не смог даже приблизиться к нему — он бы сразу обнаружил мое присутствие. Твоя блажь опасна! Он вынюхает все, что мы так тщательно скрываем, превратится в летучую мышь или в туман, не знаю, что сейчас модно, и улетит. Ни ты, ни я не удержим его. Его надо уничтожить, сейчас же, сию минуту!
Адамант поморщился. Голос Мора, звучный и приятный, в минуты раздражения срывался на визг.
— Успокойся, прошу тебя. Ты забыл, что наш первый подобный опыт удался — в конце концов, мы узнали от того грамотея все, что хотели. И ты не обратил внимания на то, что я взял с мальчишки слово чести. Теперь никакая сила не заставить его уехать до срока. Дэльф он, а, скорее всего, нет, но в их среде принято быть честным. — Адамант захихикал. — И Хозяин будет доволен!
