— Она чудесная, — начал он, — самая лучшая на свете. Она всегда меня поддерживала, всегда, когда у меня что-то не получалось, находила правильные слова, чтобы я не расстраивался. С ней было легко и весело. Она всегда придумывала, чем нам заняться, ещё в детстве она была главной заводилой в наших играх. И всегда чудесно пела, так что хотелось вместе с её песней смеяться и плакать. И ещё она — самая красивая девушка на свете.
— Да ну? И как выглядит самая красивая девушка на свете? — поинтересовалась Тхар.
— У неё длинные светлые волосы, почти до колен, глаза тёмно-синие, и она чуть ниже меня ростом. Стройная, как все эльфы. И когда улыбается, на неё хочется смотреть, не отрываясь — от её улыбки становится светлее вокруг…
— А на твою маму она похожа? — неожиданно спросила Тхар.
— Внешне — нет, у мамы тёмные волосы, и она высокая. Но ты права, — кивнул Ллио. — Она такая же ласковая и тоже всегда обо мне заботилась.
— А твои братья и сёстры, они же старшие?
— Они намного меня старше, у них уже свои семьи, свои взрослые дела…
Они помолчали.
— А про отца ты не спрашиваешь, — наконец сказал Ллио.
— Да я уже поняла, что у вас отношения не очень, — пожала плечами Тхар. — Ты его и не упоминал.
— Он — Судья, — вздохнул юноша. — Это он выносил мне приговор…
— Что? — подскочила на своём стуле Тхар и во все глаза уставилась на эльфа. — Как это? Он, что даже не попытался защитить своего ребёнка?! Уж он-то должен был знать, что ты ни в чём не виноват, а тем более в таком!
— Он поверил, — чужим, скрипучим голосом отозвался Ллио. — Он первым перестал со мной разговаривать.
— Придурок, — буркнула Тхар. По её лицу было видно, что на языке у девушки вертелись выражения гораздо более крепкие, но она щадила родственные чувства юноши. — Я теперь понимаю, почему ты ушёл из Лесов! Когда отец, самый близкий человек, предаёт… Но мать-то твоя не поверила?
— Нет, — покачал головой Ллио. — Ни на секунду. И призывала всех раскрыть глаза, но её не слушали — понятно же, она не может совладать с собой и, невзирая на неопровержимые доказательства, упорствует, защищая своего ребёнка, защищая свой хрупкий разум тем, что не желает признать в своём сыне чудовище! — эльф в раздражении швырнул вилку, которой ранее размахивал, на стол. Вилка скакнула, звякнула о стакан и застыла у тарелки его собеседницы. Эльф поднял глаза на девушку.
Тхар сидела напротив и смотрела на него. Просто смотрела своими глазами ровного тёплого цвета древесной коры.
