Грузинские. Но ведь всё равно — наши!!!
— Сволочи! — закричал я, вскидывая кулак. — Какие вы сволочи!
— Ник, да помоги же!
Витька, стоя на колене рядом с Нинкой Пашутиной, девчонкой, которая ехала с нами на телеге, что-то делал. Во все стороны брызгало красное. Подальше лежала сама опрокинутая телега (молоко разлилось) убитая Звёздочка — лошадь, она вся была изорвана в кровавые клочья. Игорь Николаевич, который на этот раз сам ехал с нами, бежал по дороге, тряс своей палкой и что-то кричал, кричал…
…Нинка умерла раньше, чем я подбежал. Одна стрелка разорвала ей шею, ещё две пробили живот, четвёртая вошла точно между ног. Я увидел всё это, увидел мокрое от крови лицо Витьки, его перекошенный рот — и сел на дорогу…
…Упорную бомбили со злости, пришлась под крыло. Это мы поняли только потом. Конечно, наши зентичики не могли отогнать штурмовики. Расчёт счетверенного КПВТ — двое пацанов по шестнадцать лет — погиб на месте. ЗУ-шку обкидало со всех сторон осколками, чудом никто не пострадал. К счастью, и дом-то сгорел всего один, жуткий дымище валил в основном от фосфорных бомб.
Кроме Нинки и ребят-зенитчиков погибли ещё семь человек — три женщины; старик; казак, дядя Сашки Тасоева; двое детей, тоже девочки, игравшие около сгоревшего дома. наверное, были бы ещё убитые — одна из бомб упала рядом с нашим "интернатом", там тоже были дети. Но Тонька — та младшая воспиталка, с которой мы два месяца назад вместе тащили младших — увидев самолёты, успела загнать игравшую малышню в подвал. А сама спуститься не успела — осколки срезали её, когда она закрывала дверь…
В станице тут и там было полно этих металлических стрелок. Я помню, что, вбежав во двор "интерната", увидел под окном комнатки мамы яблоню. В стволе дерева торчали сразу пять штук — вошедшие глубоко, как молоком заколоченные. Я почему-то сразу обессилел и подумал: "Маму убило!" — но оказалось, что нет, именно та яблонька её и спасла, мама была как раз возле окна.
Хватало и неразорвавшихся бомб. Буквально через час после налёта подорвался насмерть десятилетний младший братишка Тезиевых — полез посмотреть, что за цилиндрик валяется возле калитки на огород…
Так я узнал, что такое кассетные и игольчатые бомбы.
Мне объяснили это позже. А тогда, на станичной площади, старшие — по 16–17 лет — мальчишки из иногородних окружили атамана и начали орать на него, что, если он их не запишет в реестр, то они сами уйдут из станицы, сами найдут оружие, сами…
