А здесь — перекрестье. В нем — или-или,
И шхуна уходит из Гуаякиля.
Не удивляйся — именно так и сходят с ума.
— Плохо, коли на связи обрыв, — дружно отзывались ему Илюшка с Петькой с "Аэроказака". Петька, стоя на коленках на сиденье, заливал в бак горючку из запаски. —
Тускло на дне колодца.
Но встать и выползти из норы —
Что еще остается?
Там, у поваленного столба,
Скорчиться неказисто.
И если медь запоет в зубах —
То значит небо зовет связиста.
Вспомни, как было: дуло сквозь рамы
В мерзлую глушь собачьего храма.
Иней с латуни, пепел с руки — казенный листок.
Вспомни, как вдруг искрящимся жалом
По позвоночнику пробежала
Самая звонкая, самая звездная из частот.
Дышит в затылок чугунный мир,
Шепчет тебе: "Останься!"
Но ты выходишь, чтоб там — за дверьми —
Ждать своего сеанса.
Чтоб этому миру в глаза швырнув
Пеплом своих пристанищ,
Крикнуть ему: "Я поймал волну!
Теперь хрен ты меня достанешь!"
Мы с Витькой молчали. Вернее, я молчал вообще, а Витька мурлыкал мотив, стесняясь петь громко:
— Бризы Атлантики целовали
Руки, горящие на штурвале.
Под Антуаном — синее море и облака.
Вдаль, над плечом — не встречен, не найден —
В небе летит пылающий "лайтинг",
Краткий сигнал, последний привет на всех языках.
Выпадет шанс — и некто святой
Придет спасать твою душу.
Ты встанешь, схватишь его за грудки
И будешь трясти как грушу,
Ты скажешь: "Мне не надо спасительных слов.
Их своих у меня — как грязи.
Мне не надо ни стен, ни гвоздей, ни холстов,
Слышишь — дай мне канал связи!"
Первые звуки, пробные строки,
Сладкие муки тонкой настройки.
Кокон в пространстве — сам себе волк, товарищ и князь,
Каменный пес, персона "нон грата",
Вечный дежурный у аппарата
Ждет, когда небо вспомнит о нем и выйдет на связь…
Что-то мимо нас, мимо нас, мимо нас по касательной, по боку.
Ты не прячься, небо, не уходи, или уж отпусти совсем!
Хрупкая снежинка замерзающих глаз, прокуси мое облако.
Ты не сердись на меня — это я так, пошутил, не сердись… (1.) — затухал голос в одиночестве голос Сашки.
— Все летят?! — послышался в ночном небе гортанный оклик Володьки.
Все, подумал я. И улыбнулся в темноту. Все летят домой.
1. Стихи О. Медведева.
А неугомонный Сашка уже завопил:
— Ты, Кубань, ты наша Родина,
Вековой наш Богатырь,
Многоводная, раздольная,
Разлилась ты вдаль и вширь.
Из далеких стран полуденных,
Из турецкой стороны,
Бьем челом тебе, родимая,
Твои верные сыны!..
* * *
— Опа — не вижу ваших рук! — закричал Тимка Задрыга, вскидывая над собой гитару.
— В-в-в-ваааа!!! — заорало многолюдное (не меньше сотни ребят и девчонок) сборище вокруг сеновала. Я оглянулся вокруг — смеющиеся лица, в весёлых глазах отражалось заходящее солнце. Чёрт, а ведь и правда — весело всем, хотя едва треть присутствующих знает, по какому поводу Колька вдруг "замутил" веселье-то… А Тимка тем временем уже распевал со своей импровизированной сцены — под аккомпанемент второй гитары в руках Тошки и стук двух барабанов под палочками Кольки Белозёрова:
