Кстати, Шапиро, ещё в мирное время ратовавший за как можно более широкий вывоз русских детей "прочь из этой безумной страны" и немало сделавший для пропаганды "усыновления за рубеж", вежливо выслушивал полубезумные излияния ООНовцев, храп Джадда, крики и плач за дверью…
Его лично дети не интересовали ни с каких позиций. Кроме одной.
За них он получал неплохие деньги…
…И древние Боги и молодой Бог уже нахмурились. Но, если бы этим людям сказали об этом, они просто рассмеялись бы.
Эти существа, пьянствовавшие и развратничавшие в аду под названием К76, в замершей от ужаса и гнева России, уже давно не верили ни в каких богов.
* * *
"Не дрищи!" Андрюшки Ищенко и Олега Гурзо долетел как в той песне. На честном слове и на одном крыле. Вернее, слава богу, крылья уцелели оба. А вот двигатель был разворочен капитально. Настолько капитально, что, заглянув в обед в ангар, я обнаружил всех наших техников мрачно сидящими вокруг "грифа".
— П…ц, — сказал Ванька Тимкин в ответ на мой молчаливый вопрос. — Металлом.
Я посмотрел. Иного названия движок не заслуживал. Вернее — до войны его приняли бы не во всякий металлом; побоялись бы.
— Чего хоть было-то? — уточнил я.
— Олег говорит — вертушка за ними погналась. Ещё на пути к цели, сразу за фронтом. Выскочила из-за холмов, кэ-э-к… — Денис Коломищев сделал многозначительный жест. — Короче, движок Олег потушил сразу, из ручного огнетушителя, Андрюха в балку нырнул, вертушка мимо прошла. Они к реке выскочили этой балкой и кое-как допланировали.
— Блин, если бы не двигатель… — начал я. Димка Опришко меня перебил:
— А если бы в гранаты угодило — вообще одна пыль осталась бы.
— Наверное, вертолётчики и не поняли, что это такое было, — сказал Ванька. Димка поморщился:
— Да поняли. Решили, что это терский параплан, конечно.
Я вздохнул. За три недели — и за одиннадцать боевых вылетов — это была первая такая неудача.
— Пошли обедать, — предложил я. — Потом ещё посмотрим.
Вот что всегда было тут хорошо — нас здорово кормили. Ни о каких карточках мы и слыхом не слыхивали — вернее, именно что слыхивали. Кубанское руководство учло ошибки Великой Отечественной, когда власть чуть-чуть не уморила деревню, стремясь как можно лучше накормить фронт. По крайней мере, так нам объясняли. (1.)
____________________________________________________________________________________________________________________
1. При всём моём уважении к Сталину и Советской Власти, распределение продуктов во время Великой Отечественной было далеко от рациональности. Из-за этого часто голодали одновременно и фронт, и тыл — и это не было чьим-то злым умыслом или глобальным воровством. Просто — махровая некомпетентность… В условиях даже полной блокады достаточно большой сельскохозяйственный район при условии разумного руководства вполне может не испытывать дефицита продуктов даже учитывая активные действия врага.
