Пути делали крутой поворот в сторону. Вера, а вслед за нею и Платон тоже повернули в сторону. Здесь в тупике стояли пассажирские вагоны, много вагонов, самых разных.
– Понял, мы будем искать пустой вагон! – догадался Платон.
– Вы умный, но не совсем. Вагоны все заперты, чтобы шпана не лазила. Мы ищем мою двоюродную сестру, Зину, – помните, я говорила, что она проводница?
– Вера, вы мне ужасно нравитесь! – вдруг признался Платон.
Вера обернулась и внимательно посмотрела в глаза Платону, словно пытаясь понять серьезность его слов.
– Зину Минаеву не видала? – спросила Вера у проводницы, которая поднималась к себе в вагон.
– Вон там, у одиннадцатого!..
– Только вы со мной не идите, я с ней буду без вас шушукаться! – строго наказала Платону Вера...
Вера в купе стелила постель. Платон стоял рядом.
– Вот, – сказала Вера, – вам будет удобно, ну, вот и все.
Вера выпрямилась, и ее лицо оказалось около лица Платона. Платон прижался к ней и поцеловал.
Потом Вера перевела дух, отступила на шаг и сказала:
– Все! Хватит! Это добром не кончится...
– Нет, не хватит!
– А я по купе не шляюсь!
– Я знаю.
Вера насторожилась:
– Ты на что намекаешь?
– Ни на что!
– Ты что имеешь в виду? – Вера повысила голос.
– Ничего не имею в виду!
– Может, ты имеешь в виду, что я бегала в купе к Андрею! Но у нас с ним там ничего не было!
– Я тебе верю!
– Я по глазам вижу, что не веришь!
– Да тут темно! – взмолился Платон.
– Правда. У нас там ничего не было.
– Да верю я тебе, честное слово!
– Ничему ты не веришь, у тебя на уме сейчас одно... И молчи! Ничего путного у нас с тобой не получится.
– Почему?
– Потому, что я – вокзальная официантка, а ты – пианист.
– Не говори глупостей...
– Ты говоришь это, потому что тебе другого сказать нечего.
– Какое имеет значение, у кого какая профессия!
– Ты еще толкни речь про всеобщее равенство!
– Ну, Вера, я вас очень, очень прошу. Пожалуйста, не уходите, – растерянно забормотал Платон. – Для меня это крайне важно.
– Я тебя привела в мягкий вагон, – нежно сказала Вера. – Чтобы ты отдохнул. Отдыхай, горемыка.
Вера перешла в соседнее купе и заперлась. Теперь они сидели, разделенные перегородкой.
– Как ты думаешь, – нарушила молчание Вера, – какой срок тебе могут дать?
– В лучшем случае – три года.
– Я приеду на суд, – вдруг заявила Вера, – и скажу им, что это не ты сделал...
Платон уже понимал, что Вера, с ее характером, действительно может приехать.
– Тебя никто не послушает.
– А я дам показания, что ты мне сам рассказал!
