— Изгнанник изредка оказывает "мелкие" услуги за плату. Это всем известно. Но что ты собираешься делать, Севэриан? Он очень силен. И уж прости, Севэриан, но твое владение мечом не сравнится с его магическим искусством.
— У меня есть что предложить ему.
— И что же это? — Огонь бесновался в камине, явно предвещая что-то нехорошее. Севэриан усмехнулся. — Цветок Шаанора.
— Тебе кажется это смешным?!
Могло и быть и хуже, подумал альв, а потом сделал то, чего не позволял уже долгие годы. Усомнился в умственном здоровье друга.
— Наш цветок? — упавшим голосом впервые напомнила о себе человечка, высовываясь из-за двери. До этого она удивительно тихо стояла, настолько, что он о ней даже забыл и поверил, что воровка ушла.
— Почему именно творение Шаанора? — раздраженно продолжил Риан, тут же о ней снова забывая и поворачиваясь к Севэриану. — Не спорю, это настоящая редкость и любой маг пойдет даже в рабство, чтобы его заполучить. Но почему его?
— Все равно надо было его добывать. Я не рассказывал тебе об условиях, которые поставила проклятая фея. Но добыть цветок это одно из них. Делать потом с ним можем, что захотим. — Севэриан разговаривал с ним, с двухсотлетним альвом, терпеливо, мягко и успокаивающе. Как с маленьким ребенком.
Нет, порой даже самые достойные представители людей, бывают невыносимы, — раздраженно подумал Риан. Но это глупое предположение от обычно здравомыслящего иррани могло быть только следствием отчаяния. Альв судорожно засоображал. Меньше всего он хотел обращаться за помощью к этому неблагодарному орку, но…
— Значит, делать с цветком можете все, что хотите… я знаю, лорда Наррана. Я мог бы попросить… Он мог бы одолжить вам цветок для снятия проклятия. На время. — если Севэриан уж что-то задумает, этого упертого человека не переубедит даже весь сонм светлых богов, но он обязан был образумить, остановить. — При условии, что вы его вернете. Но воровать… это же ужасно. Бесчестно. — уши уже не просто подрагивали, они обвисали в разные стороны, уже вызывая нездоровое любопытство со стороны воровки. Долго живя в людском городе, любой даже из самых сдержанных альвов расслабляется, теряет постоянный самоконтроль, и вот результат. Уши дергаются, как у малолетки.
— Не знал, что ты знаком с вер Нарраном.
Альв вспомнил насмешливую, так выбешивающую его ухмылку полуорка, и этот его медлительный тягучий голос, которым он непременно говорил всякие гадости, и содрогнулся.
— Можно сказать, немного знаю его.
