— Великолепно! — воскликнул я. — Это просто великолепно!
— Ты уроженец Гора? — спросила она, взглянув на меня с ужасом.
Я пожал плечами.
И тут неожиданно леди Тайма подалась ко мне.
— Ты пробудил меня, — сорвался с ее губ горячий шепот. — Ты знаешь, что пробудил меня, жестоко и беспощадно.
— Леди Тайма изгибается, словно рабыня, — усмехнулся я.
Издав стон, она откинулась назад. И застонала снова.
Блондинка вновь принялась всхлипывать, но восклицала она теперь нечто совсем иное:
— Господа! Господа! Возьмите меня! Я стою всего долю тарска!
— Ну и шлюха! — заметил я.
— Да, Джейсон, — прошептала леди Тайма.
— Похоже, ремни удерживают тебя как надо, — усмехнулся я.
— Я совершенно беспомощна, — ответила она.
— А этот топчан для удовольствий представляет собой весьма интересное устройство, — продолжил я, словно не слыша мольбы в ее голосе, и принялся внимательно рассматривать подвижное ложе, снабженное множеством хитроумных механизмов. Благодаря всякого рода рычагам, шестеренкам, желобам, скобам, бороздкам, запорам, положение нар можно было изменять, фиксируя привязанную к нему женщину в самых разнообразных позах. Правда, далеко не каждый топчан для удовольствий имел столь богатое оснащение. Госпожу Тайму, промышлявшую работорговлей в Вонде, захватчики привязали к лучшему, самому дорогому и сложному, какой оказался в их распоряжении. А поскольку армия вряд ли тащила с собой такого рода устройства, топчаны наверняка приволокли из города. Причем сделали это сами же горожане Вонда, закованные в цепи и впряженные в повозки.
— Джейсон! — снова взмолилась Тайма.
— В первый раз вижу подобную штуковину вблизи, — признался я.
— Джейсон! — она сорвалась на крик.
Взявшись за рычаги, я принялся менять угол наклона ложа, любуясь прелестями привязанной женщины то с одной стороны, то с другой. Потом я рассмотрел ее в нескольких оригинальных позициях, оценивая при этом скорее возможности механизма, нежели что-либо еще. Хотя следует признать, что эти эксперименты имели определенную эстетическую ценность. Что ни говори, а леди Тайма была весьма привлекательной особой.
— Замечательно, — от всего сердца высказался я.
— Джейсон! — продолжала взывать ко мне леди Тайма.
Испробовав все возможные варианты — а ложе предоставляло весьма широкие возможности как для демонстрации беспомощности пленницы, так и для практического ее использования, — я перевернул Тайму на спину, а потом на бок.
— Джейсон! Ты унизил и оскорбил меня, — гневно произнесла она. — Мало того что ты вертел меня на этой доске и рассматривал со всех сторон, как рабыню, так ты еще и пробудил во мне желание. Ты не можешь вот так просто взять и уйти!
