— Ну хоть что-нибудь. Не будет двух кило — сколько найдется.
Мой единственный контакт с трюфельной индустрией — номер телефона на обороте счета, выписанного шефом одного из местных ресторанов. Он рекомендовал охотника как un homme sérieux[75] в вопросах, касающихся трюфелей, отличающегося безупречной честностью, что немаловажно в темном мире торговли трюфелями. Случаев жульничества не меньше, чем летних солнечных дней в Эксе. Слышал я о трюфелях, начиненных для веса свинцовой дробью, обмазанных грязью, о подмене местных менее ценными итальянскими. Без надежного поставщика запросто попадешь впросак.
Я позвонил по номеру, указанному на счете, сообщил, откуда мне известен телефон. Рекомендация оказалась весомой, и человек на другом конце линии спросил, чем он может быть мне полезен.
Трюфели. Два килограмма.
— Oh là là… Вы — ресторан?
Я объяснил, что представляю своего друга из Англии.
— Англичанин? Mon Dieu!
Собеседник мой не спешил соглашаться. Он объяснил сезонные затруднения при такой значительной потребности. Ничего не обещая конкретно, мсье Икс (дадим ему такой трюфельный псевдоним) заверил меня, что отправится с собаками «в холмики» и о результатах поисков сообщит. Придется, конечно, подождать какое-то время.
Прошла неделя, пошла другая, и однажды вечером он позвонил.
— Я набрал столько, сколько вам нужно. Завтра вечером можем встретиться.
Он велел мне ждать у телефонной будки на дороге в Карпантра в шесть вечера. Какого цвета и какой марки мой автомобиль? Непременное условие — оплата наличными, чеки не принимаются. Это условие, впрочем, в торговле трюфелями совершенно обычное. Чекам и квитанциям не верят, никакого бумажного учета не ведут, о подоходном налоге никто не хочет и слышать.
К шести часам я подъехал к телефонной будке. На дороге никого, толстая пачка наличных в кармане вызывала у меня повышенное беспокойство. В газетах полно сообщений о грабежах на дорогах Воклюза. Толпы voyous[76] рыскают по вечерним дорогам, и благоразумным гражданам, согласно уголовной хронике «Le Provençal», лучше не высовывать носа из дому.
Я почувствовал себя фаршированной уткой, набитой пятисотфранковыми ассигнациями. Оглядевшись в поисках какого-нибудь оружия, я не обнаружил ничего опаснее корзины для покупок и затрепанного гида «Мишлен».
Маяться мне пришлось минут десять, затем я заметил свет фар приближающейся машины. Помятый фургон марки «Ситроен» остановился с другой стороны будки. Мы с водителем фургона исподлобья оглядели друг друга. Он был один, и я вышел из машины.
