Короткий тест на знание природы войны.
Солдаты:
а) готовы умереть;
б) хотят умереть;
в) жаждут умереть;
г) все вышеперечисленное;
д) ничего из вышеперечисленного.
В методичке, используемой сегодня в армии, сказано, что правильный ответ — «д». Солдат — всего лишь беспризорник-переросток, призванный выполнять патриотический долг, которого не в состоянии ни постичь, ни оценить своим незрелым мозгом зеленого юнца, а посему не может быть готовым хотеть или даже жаждать сделать что-нибудь со своей ничего не значащей жизнью. Солдат, сказано там, знает о потенциальной возможности погибнуть и верит, что с ним такого никогда не случится. Это священный Грааль вооруженных сил. Готовность, желание и жажда бледнеют рядом с мощью иррациональной, ничем не подкрепленной веры.
Война обошлась с нами как сука.
Мне очень хотелось напечатать эти слова без улыбки, но я не могу. Война не была такой уж сукой, несмотря на то что вы о ней, возможно, слышали. В худшем случае ее можно обозвать охрененной скукотенью, в лучшем — кратковременным выпадением из реальности. Два года жизни в темноте, скрючившись в неестественной, как у йога, позе, впившись глазами в инфракрасный дисплей, изредка подающий признаки жизни — постороннее движение или хоть что-нибудь, выходящее за рамки гребаного порядка. Неудивительно, что мое зрение упало до нижней среднестатистической границы. Знай я наперед, где окажусь сегодня, вставил бы себе искусственные глазные яблоки от «Маршодин» — последней модели, с двухсоткратным увеличением и идеальной цветопередачей, такие милые маленькие шарики.
Конечно, знай я, где буду торчать сегодня, набрал бы себе искорганов на свое слабеющее тело. Не все ли равно, за какую сумму скрываться от Кредитного союза? Что значат еще двенадцать миллионов? Больше одного раза все равно не убьют.
Мама не хотела, чтобы я шел на войну. Папа возразил, что это прекрасная идея. Спасибо, папа. Мама твердила: «Это опасно». Папа заявил: «Война закаляет характер». Спасибо, папа. Мама основывала свое мнение на болтовне с соседками и разнообразных слухах, отец — на собственной твердолобой идеологии. Оба ошибались.
Пример. Кашекианы, персидская семья, жили через улицу. Персами живущие в Америке иранцы стали называть себя после первой ближневосточной кампании. С окончанием первых мелких стычек выходцы с Ближнего Востока сделались мишенью для презрительных замечаний и косых взглядов библиотекарей и упаковщиков товаров в магазинах, считавших, будто они выполняют свой патриотический долг, подвергая остракизму неверных мусульман. Местные предрассудки отделяли «нас» от «них» так же просто, как нож разрезает пирог. И тогда светлые иранские головы придумали перевести свою национальность на родной язык, и через некоторое время люди повеселели и забыли, что персы — это иранцы, а иранцы — те же персы, и магазинные гонения прекратились.
