Столикий что-то прокричал на кхитайском языке, но Синий Копьеносец лишь усмехнулся еще шире и встал между колдуном и распростертым телом варвара. Его голова медленно качнулась из стороны в сторону, обозначив твердое «нет».
Чернокнижник взвыл, и его проглотил белый туман, поднявшийся из-под ног ученика Гипнос-Рена. Нежное голубоватое сияние медленно истаяло. Призраки оставили киммерийца.
Силы быстро возвращались к Конану. Доброжелатели киммерийца сотворили настоящее чудо.
В тот день в пещеру к воину заглянул новый посетитель.
Кесея.
Верховной жрице дев-браминов стоило немалых усилий отыскать варвара, после того, как они расстались в Джумхаратте.
Увидев Конана, живого и выздоравливающего, волшебница улыбнулась.
— Я вижу, дело идет на поправку.
— Где я?
— В жилище отшельников-аскетов Асуры. Добрые дети бога подобрали тебя раненого, когда ты умирал в горах.
— Шао Лун послал убийцу. Мне пришлось нелегко. Я убил противника, но уже был готов распрощаться с жизнью, и проклятый колдун ожидал долгожданной минуты.
— И ты выпил яд, чтобы не дать своей душе попасть в плен?
— Яд?! Когти Сета! Я-то думал, что пью зелье из отвара трав с Туманных Островов!
— Шао-дракон поверил, что ты умираешь,
иначе бы он не отступил. Но благодаря каким-то чудесам неизвестных божеств ты до сих пор не попал в подземное царство теней. Отравляющая жидкость не подействовала.
Конан с недоумением огляделся, словно заподозрил, что попал в небесную страну Тянь-Чена, куда его приглашал воин Лао Чи, и теперь разговаривает с человеком, который, вероятно, тоже умер. Неужели Столикий расправился с Кесеей? Тогда…
В пещеру вошел веселый Таллок, развенчавший сомнения варвара. Этот парень точно не мертв. В стране блуждающих душ так смеяться не позволено.
— Рад, что ты выздоравливаешь, Конан, — сказал юноша. — Значит, скоро мы покинем это место. Мне, признаться, до смертельной скуки надоело без дела сидеть в гостях у несговорчивых отшельников, вырви Йог мои зубы!
Кесея с упреком взглянула на странника.
— Джесал и его братство оказывают нам великую честь, принимая у себя. Жилища аскетов Асуры открыты далеко не для всех.
— Они твои друзья, госпожа Кесея. Я, убогий скиталец, не в праве их судить. Но лучше бы я провел эту неделю в мрачном дворце Сета, нежели в горах Джелаи в компании фанатиков Асуры, давших никому не нужный обет молчания, да простит меня вендийский бог!
— Таллок!
— Все молчу.
Странник вышел из пещеры.
— Временами он просто невыносим, — с улыбкой пожаловалась верховная жрица. — Но, в целом, он очень милый юноша. Если бы не он, мы бы проскакали горы Джелаи и так и не нашли тебя.
