них.
Кончается эта травля, как известно, трагически – сумасшедшим домом и
самоубийством.
Можно ли после этого быть безразличным к драме Винсента-человека и с
академическим спокойствием заниматься, как это делают некоторые западные искусствоведы, в
первую очередь «драмой художника», которая якобы «конечно гораздо существеннее, чем
драма Ван Гога – человека, как бы последняя ни была потрясающа»? Прочтите письма!
Независимо от того, раскрыли ли вы книгу с намерением познакомиться с биографией автора
или с желанием узнать, что думал художник об искусстве и созданных им произведениях, вы
закроете ее с глубокой болью за попранную человечность, за искалеченную и растоптанную
жизнь.
Живописное и графическое наследие Ван Гога рассказывает нам об этой жизни с того
момента, когда он, окончательно осознав в себе живописца, решительно берется за кисть и
карандаш. Это произошло в Боринаже в августе 1880 г. Но действительно ли лишь в тот момент
родился художник? На этот вопрос дают ответ письма Винсента. Они позволяют проследить
скрытый, если так можно выразиться, период становления и развития Винсента-художника,
когда ни он сам, ни его близкие еще не догадывались об этом.
До нас дошел рисунок одиннадцатилетнего Винсента – подарок сына отцу ко дню
рождения, мы знаем и более грамотные рисунки, выполненные будущим художником в 1876 г.,
в Англии, когда он работает воспитателем и мечтает стать проповедником, но эти рисунки еще
не являются фактами творческой биографии Ван Гога. Даже за год до окончательного решения
