— Ну, было… — раздвинул раскатистый голос стены и своды, такой яркой, словно огонек в ночи, насмешкой. — Пел он. Да как пел, Хозяйка! Анамгимар и тот плакал. Половина Аято видела эти слезы!
Побледнело лицо Локиты. Не белоснежным теплым фарфором казалось оно теперь, а хрупким кружевным льдом, сквозь который чернеет стылая вода полыньи.
— Ложь!
Воспарил голос, да сорвавшись, опал вниз, с тихим шуршанием последней листвы.
— Ну, это, как Вам будет любо!
— Найдешь его, привезешь назад — помилую, — мягок голос Императора. Вкрадчив. Так и хочется поверить в искренность интонаций, в это неподдельное волнение, что заставляет вибрировать каждый нерв, каждую клеточку тела. — Милостью осыплю. Ну?
Тишина.
Слышно даже дыхание.
Слышно как переминается некто неопознанный с ноги на ногу.
Каждый миг — как ломкий хрусталь. Каждая секунда как шаг по полу, утыканному лезвиями мечей. И кажется, оставляют секунды следы. Алые от крови следы. И готова спуститься на мир пелена. И впору жалеть, что нет в руках веера с надежным быстрым ядом, пропитавшим каркас.
Перебирают ледяные пальчики Фортуны его виски. Замораживают биение сердца. Не был бы сед — поседел бы в эти недолгие пять — десять секунд!
Бесценный дар — жизнь! Бесценный и сладкий!
И словно катится время вспять. Детство, юность… былое….
И предательская, неверная мысль. Что б найти Певца, что бы выдать, даже не нужно куда-то идти. Стоит только указать на него взглядом, обозначить коротким словом.
Не был бы сед, щедро б украсила седина виски, морозным узором страха. Не был бы так ошеломлен — сам бы выдал себя.
Но красноречив и совсем о другом говорит тяжкий вздох Хаттами, сорвавшийся с верных губ.
— Не для того я увез его из проклятого твоего города, что б искать по всему свету, дабы предать! Спасибо за предложение, Хозяин, но я, пожалуй, откажусь.
— Подумай! — настойчив тон, сладок голос.
А в ответ — фигура, сложенная из трех пальцев, хмельной кураж, издевательский смех.
— Накось, выкуси!
Уж на что был сам безрассуден, да только мурашки щипали кожу от чужого огненного куража.
Бешенство ударило в голову Хозяина, накрыло черным дурманом, топило волю, топило сознание, словно слепого щенка крутя и вертя в чудовищном водовороте.
Жуть исходила от невысокой фигуры Хозяина Эрмэ. Ничем не объяснимое колдовство сминало волю, словно пустой фантик.
— Найдешь!
— Ни за что….
Взрывался мозг изнутри, мягкой слизью тек вниз, по горлу, по венам.
Схватившись за голову, упав на колени, клонился к земле Хаттами.
