Сознание возвращалось медленно и по кусочкам. В первые несколько минут я не понимала, где я: сначала предположила, что дома, в кровати. Но так не могло быть – подушка под головой была мягкой и слегка пушистой. «Бархат», – подумала я смутно. Бархат. Конечно, я была в замке. Дома у нас не было бархата, кроме того, который прислало Чудовище в седельных сумках Отца. Чудовище. Конечно, я была в замке. Уже несколько месяцев. Затем мне припомнилось (все еще смутно), что недавно я была очень несчастна, но причины я не нашла. «Как же я могу быть несчастна здесь? – подумала я. – У меня есть все, что мне нужно, а Чудовище хорошо ко мне относится».
Легкая мысль, проскользнувшая быстрее, чем дым, предположила, что Чудовище любит меня, но она быстро ускользнула. Сейчас мне было очень уютно и не хотелось двигаться. Щекой я потерлась о теплый бархат. От него шел необычный запах, напоминающий лес, аромат сосен, моха и родников, с легкими свежими нотками в них.
Моя память начала возвращаться. Я грустила, потому что тосковала по дому. Чудовище сказало, что не сможет отпустить меня. Видимо после этого я потеряла сознание. Я поняла вдруг, что бархат, к которому я прижалась лицом, тяжело вздымался и опускался, словно кто-то дышал; пальцы мои цеплялись за что-то, очень похожее на сюртук. Плечи мои, вероятно, кто-то обнимал. Он же держал меня, полусидя. Я подняла голову на несколько дюймов и передо мной мелькнули кружева, под которыми белела повязка на темной руке; мои сознание и память вернулись одним резким ударом, словно окно, распахнутое порывом ветра в грозу.
Я ахнула, слегка вскрикнув, отпустила бархатные складки, за которые держалась, и яростно отпрянула. И поняла, что стою на коленях на маленькой софе с подушками. Впервые я увидела Чудовище в неловком положении. Он встал, сделал несколько неуверенных шагов назад, вытянул руки и посмотрел на меня так, словно я его ненавидела.
– Ты потеряла сознание, – произнес он хриплым шепотом. – Я поймал тебя прежде, чем ты упала на пол. Ты… ты могла пораниться. Я просто хотел положить тебя туда, где тебе было бы удобно.
Я продолжала смотреть на него, все еще стоя на коленях, цепляясь ногтями в подушки софы. Никак не могла отвести взгляд, хотя не узнавала того, кто был перед глазами.
– Ты… ты не отпускала меня, – закончил он, с глубокой мольбой в голосе.
Я не стала слушать. Что-то внутри оборвалось, я зажала уши руками, едва не свалившись с кушетки, и побежала; он отпрянул с моего пути, словно я была шальная, как пуля; передо мной распахнулась дверь и я изо всех сил рванула через нее. Пришлось задержаться немного, чтобы осмотреться: я находилась в огромной передней. Он перенес меня из столовой в огромную гостиную напротив.
