В то лето, когда пришла пора возвращаться домой, я купила билет на самолет и отправилась, в сопровождении Юдиных, в аэропорт. Вот тут и началось самое занимательное.
Никогда не забуду этот случай. Входим втроем в зал отлета: я и Юдины. Смотрим: стоит племянница наша, окруженная со всех сторон разной величины, разноцветными авоськами. Ясно, что собралась молодая женщина в дальний путь и надолго. Но куда?
— Куда летишь? — приблизившись к ней, осведомилась я.
— Туда же, куда и вы.
— А зачем? — я даже обалдела от неожиданности.
— На работу меня туда послали.
— Вот как! А жить где будешь? — продолжала я задавать глупые вопросы.
— Жить буду у вас.
— ??? — повисла пауза.
То, что преподнесла мне Татьяна, было новостью не только для меня, но и для обоих Юдиных. Шокированы были они не меньше, чем я. Сделав знак Лиде, что он не собирается присутствовать при выяснении отношений ее родственниц, Родион отошел в сторону. Лида осталась. Почувствовав некоторое облегчение, я спросила у племянницы:
— А почему у меня?
— Потому, что вы моя родная тетя и ваш муж…
В общем, место освободилось.
— Но ведь я живу не одна. Как тебе должно быть известно, дочь у меня есть, уже взрослая. А вы с нею, насколько мне известно, не ладите.
— Она противная у вас…
— Вот видишь, какое у тебя о ней мнение. Как же ты будешь с нею, с такой противной, обитать под одной крышей?
— Уживемся как-нибудь…
— Как-нибудь да кое-как не годится. Кроме того,? решила я выложить свой самый главный аргумент. До отлета было еще много времени. И я торопилась поставить все точки над "i", чтобы к этому, действующему на нервы мне разговору больше не возвращаться. — Кроме того,? повторила я, собираясь с духом,? мужа у меня теперь нет, но есть друг. И… ты сама должна понимать, не маленькая же…? Я не успела договорить.
— Я понимаю,? оборвала меня Танька. — Вы ведете аморальный образ жизни,? почувствовав, что задуманный ее матерью номер не проходит, решила нахалка эта вывалять меня в грязи.
Внимательно слушая наш с Татьяной диалог, Лида покачала головой, намекая племяннице, что она слишком много себе позволяет. А я в этот миг вдруг вспомнила то, что недавно слышала от мамы, а она от Галины.
Дело было уже после того, как Татьяна защитила диплом. Входит как-то раз мать к ней в комнату. И что же видит при свете дня? Сидит на стуле неизвестный ей парень, одетый в приличный черный костюм, застегнутый на все пуговицы. А на коленях у молодого человека — Танюша, совершенно голая, белая, как молоко.
