Представив себе эту красивую и одновременно вопиющую картину, вздохнула я тяжело и ответила бессовестной девице:
— Вот и делай вывод: ты — кристально чистая девушка, а я — беспутная женщина. Зачем же нам вместе жить? Я же буду тебя развращать!..
Дочери моей о поведении ее двоюродной сестры известно было, надо полагать, гораздо больше, нежели мне.
Встретив нас с Татьяной в аэропорту Зимнего(я еще из Летнего позвонила дочке и предупредила, что на сей раз приезжаю не одна) и заметив, что у Татьяны очень много ручной клади, Майя сразу поняла, что сие означает, и радости по этому поводу не выразила. Когда мы добрались до дому и нам удалось уединиться, дочь заявила мне категорическим тоном:
— Если ты примешь ее, я уйду от тебя в общежитие.
Я разрешила племяннице пожить у нас с Майей несколько дней. За это время подыскала ей жилье в частном секторе. Но ее терпели там недолго. Когда я пришла узнать, чем не угодила она хозяевам, они сказали:
— Ваша протеже? нечистоплотная девушка. — Что подразумевалось под словом "нечистоплотная", выяснять не было смысла.
Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к бывшему своему супругу, которому удалось прижиться в Зимнем и обзавестись связями. Он договорился с директором какого-то завода, и Татьяне дали место в общежитии этого предприятия.
Злясь на меня за то, что я не согласилась оставить ее у себя, спасибо мне за оказанную ей услугу племянница не сказала. А с девушками, которые жили в той комнате, куда ее поселили, сразу же рассорилась вдрызг. Разбираться, кто кому больше насолил, и мирить ее с соседками, которых было три, я не стала. Попросила коменданта перевести новенькую в двухместный номер. Мою просьбу выполнили. Я надеялась, что если у Татьяны будет всего лишь одна соседка, они подружатся. Но этого не произошло. Не слушая, что твердит моя родственница, посетила я общежитие в ее отсутствие, встретилась с новой соседкой Тани и поинтересовалась, из-за чего они скандалят.
Эта девушка (ее звали Клавой, она была моложе Татьяны года на четыре и гораздо симпатичнее ее, что, должно быть, и раздражало нашу Танечку, считающую себя красавицей) ответила мне дружелюбно:
— А мы и не скандалим. Она просто-напросто не разговаривает со мной. Если я к ней обращаюсь, она как будто меня не слышит. И молчит.
Девица эта мне понравилась, и я попыталась наладить их с Татьяной отношения. Начала с того, что, дождавшись в вестибюле общежития, когда Таня вернется с работы, спросила у нее:
