— Я не был уверен в том, что вы получили мои письма.
— В таком случае вам следовало бы навести соответствующие справки в почтовом отделении. Они все отправлялись с уведомлением. А два из них благодаря внимательности моей матери дошли до меня даже в Косове.
— Я надеялся, что вы подтвердите получение с помощью почтовых карточек, которые я вкладывал в письма. Так как вы меня не уведомили, я предположил, что вы их не получили.
Она покачала головой. Лжец!
— Ну что ж, если все, что вы говорите, правда, то на этом беседу можно закончить. Никого нельзя вынудить отвечать на те письма, на которые он не желает отвечать. Факт, что вы отсылали их с уведомлением, — Нэнси смерила его взглядом, — а я не отвечала на них, является достаточно надежным свидетельством того, что я не собиралась поддерживать с вами переписку.
— Простите, — произнес Анкертон, — о вас мне было известно только имя и адрес, зарегистрированные на момент удочерения. Всякое могло случиться. Вы со своей семьей могли переехать, или приемные родители могли отказаться от ребенка, вы могли сменить имя. В любом из названных случаев мои письма до вас не дошли бы. Конечно, я мог послать частного детектива навести справки у соседей, но я считал, что в подобном случае поступлю еще более бестактно, чем если приеду лично.
Его оправдания казались Нэнси чрезмерно гладкими, Анкертон напомнил ей одного дружка, который дважды подвел ее и в результате получил от ворот поворот. «Я не имел в виду ничего дурного… у меня было ответственное поручение… как-то само сложилось…» Нэнси ему не поверила.
— Что может быть более бестактным, чем предъявлять права на меня от имени какой-то совершенно незнакомой мне женщины?
— Речь идет вовсе не о предъявлении прав.
— Зачем же в таком случае вы сообщили мне ее фамилию? В глубине души, несомненно, предполагая, что замарашка по фамилии Смит будет вне себя от радости, узнав, что приходится родней неким Локайер-Фоксам.
Боже, Боже мой!
— Если у вас сложилось подобное впечатление, то вы, конечно же, вычитали из моих писем то, что мне никогда бы и в голову не пришло. — Он наклонился к ней, его взгляд сделался еще более серьезным. — Мой клиент не только не предъявляет никаких прав на вас, но скорее находится в положении просителя. Вы со своей стороны проявите величайшую отзывчивость, если согласитесь на встречу.
Мерзкий слизняк!
— Наш вопрос чисто юридический, мистер Анкертон. Мой статус приемного ребенка защищен законодательством. И вы не должны представлять мне информацию, о которой я вас не просила. Неужели вам ни разу не пришло в голову, что я вообще могла не знать, что являюсь приемной дочерью?
