Его письма представляли собой шедевры юридического плетения словес. При поверхностном их прочтении могло сложиться впечатление, что речь идет о наследстве: «Нэнси Смит, родившаяся 23.05.73… нечто, что может служить вашей выгоде…» Но в некоторых местах: «…по рекомендации семьи Локайер-Фокс… вопросы, имеющие к этому непосредственное отношение… пожалуйста, подтвердите дату вашего рождения…» Между строк можно было прочесть намек на попытку ее настоящей матери пойти на сближение с давно потерянной дочерью в обход законодательства об удочерении. Нэнси собиралась с ходу отвергнуть все подобные претензии: «Я — Смит!» Но приемная мать настояла, чтобы она отнеслась к письмам помягче.
Мэри Смит была неприятна сама мысль о грубом и резком отказе кому бы то ни было, а особенно матери, так никогда и не увидевшей своего ребенка. «Она дала тебе жизнь», — сказала Мэри, как будто это было достаточное основание для того, чтобы завязывать отношения с совершенно незнакомым человеком. Нэнси, по природе совершенно чуждая сентиментальности, хотела убедить Мэри, что подобным образом они ввязываются в историю, которая грозит кучей неприятностей. Однако, как всегда, ей не удалось заставить себя пойти наперекор желаниям добросердечной матери. Величайшим талантом Мэри было умение обнаруживать в людях все лучшее, так как ее нежелание замечать в окружающих недостатки означало, что для нее они попросту не существуют. Впрочем, такое отношение частенько служило причиной множества неприятных разочарований, с которыми ей тоже приходилось мириться.
Нэнси боялась, что в данном случае ее приемную мать ждет очередное разочарование. Со свойственным ей прагматическим цинизмом она могла представить только два сценария подобного «примирения». По этой причине она и отвергла с ходу все предложения ответить на письма поверенного. Оба сценария были крайне примитивны; либо у нее складывались отношения с биологической матерью, либо нет, в обоих случаях ее ожидала крайне неприятная поездка. Нэнси твердо верила, что у каждого человека может быть только одна мать. И зачем усложнять себе жизнь, добавляя ненужный эмоциональный багаж, связанный со второй матерью? Мэри со своей стороны всегда стремилась поставить себя на место другого человека и найти повод для сочувствия, поэтому дилемма Нэнси казалась ей надуманной. «Никто же не требует от тебя, чтобы ты сделала выбор между мной и твоей другой матерью, — говорила Мэри. — Нас с мужем, к примеру, ты же любишь одинаково. В жизни мы обычно любим очень многих людей. Почему в данном случае все должно быть по-другому?»
