Она отличалась исключительной пунктуальностью. Зная, что показ Виктории начнется не раньше половины восьмого, Нико рассчитала время прибытия так, чтобы, с одной стороны, не опоздать, а с другой — провести в ожидании начала дефиле как можно меньше времени. Как главному редактору журнала «Фейерверк» (и одной из ключевых фигур в мире изданий для женщин, по мнению журнала «Тайм») Нико О'Нилли было гарантировано место в первом ряду на любом показе мод, поэтому она могла выбирать, куда пойти. Но на подобных местах — в двух шагах от подиума — ты превращался в легкую жертву. Фотографы и съемочные группы рыскали вокруг подиума, как свиньи в поисках трюфелей, и тебя одолевало несметное количество людей с разными вопросами — от приглашений на вечеринки до просьб о деловых встречах — или просто желавших поболтать. Нико ненавидела подобные ситуации, поскольку в отличие, например, от Виктории, которая уже через две минуты заговорит с работником гаража о его детях, не умела поддерживать светскую беседу. Поэтому люди часто принимали Нико за чопорную особу или стерву, а так как бойкостью языка она не отличалась, то объяснить, что это неправда, не могла. Видя напряженный, молящий о помощи взгляд незнакомца (или даже известного ей человека), Нико терялась, не зная, чего он в действительности хочет, и была уверена, что не сможет ему в этом помочь. Однако же когда дело касалось ее работы и безликой читательской массы, Нико представала во всем блеске. Она угадывала, что именно нравится среднему читателю, и в замешательство ее приводили лишь отдельные представители публики.
Без сомнения, это было одним из недостатков Нико, но в сорок два года она осознала: воевать с собой бесполезно и гораздо легче смириться с тем, что ты несовершенна. Лучше всего свести неловкие ситуации до минимума и двигаться дальше. Поэтому, взглянув на часы и увидев, что уже семь двадцать, а значит, в затруднительном положении ей придется провести всего десять минут, после чего все взгляды устремятся на подиум, она начала подниматься по ступенькам.
Желая сфотографировать, к Нико тут же подскочили два фотографа, видимо, прятавшиеся за большой урной. С тех пор как шесть лет назад Нико стала главным редактором почтенного (и пыльного) журнала «Фейерверк» и превратила его в глянцевое, ориентированное на поп-культуру культовое издание о развлечениях, средствах массовой информации и политике, ее фотографировали на всех мероприятиях, которые она посещала. Поначалу, не зная, как держаться, Нико позировала, но быстро смекнула, что стоять под артиллерийским огнем вспышек в позе, отдаленно напоминающей естественную (или делать вид, будто тебе это нравится), не ее конек. Кроме того, подобное поведение подпитывало высокомерие, а Нико не хотела попасть в ловушку опасной недооценки, бича этого города: ты что-то собой представляешь только потому, что тебя снимают. Слишком часто она видела, как это происходило со многими. Они начинали воображать, что и в самом деле знамениты, и уже очень скоро их единственной заботой становился имидж, а не дело. А затем они теряли хватку и их увольняли, как, например, одного ее знакомого, которому пришлось переехать в Монтану.
