Мярт усмехнулся.
- Это, между прочим, и есть самое большое различие: одни говорят больше, чем знают, другие же знают больше, чем говорят.
Уж не на меня ли он намекает? Ну и ладно, я могу преспокойно помалкивать.
- Философски помалкиваешь? — прочел Мярт мои мысли. — У нас, между прочим, такая учительница истории — вам она, кажется, не преподает, — которая счастливым образом соединяет в себе обе эти черты: говорит много, а знает еще больше. Сама такая маленькая и незаметная: если встретишь на улице — ничего особенного, но стоит ей раскрыть рот — заслушаешься!
Мне уже доводилось слышать, что в нашей школе есть такая легендарная, фантастическая учительница, которая знает немыслимое количество языков и историю так, будто у нее не голова, а компьютер. Однажды на перемене Тийт по-рыцарски бросился помогать худенькой седоголовой учительнице — собрал с полу разлетевшиеся рабочие тетради. Килу потом съязвил, что Тийт — подлиза. На это Тийт ответил: "Если бы у тебя в голове обнаружилась хотя бы тысячная доля ума и знаний этого человека, я бы, честное слово, каждый день носил твою сумку в школу!"
- Это такая… похожая на мышку, да? — спросила я Мярта. — Седая, верно?
Мярт засмеялся.
- Мне никогда в голову не приходило, что Маннь похожа на мышку! Но пожалуй, да, у нее такие живые глазки…
- Маннь?
- На самом деле она Мари Суур, но мы всегда называем ее Маннь. Когда говорим между собой, язык не поворачивается назвать ее «историчкой» или Суур. Она вела у нас уроки всего два года, но мне кажется, будто я знал ее все время, пока учусь в школе. Что я вообще знал об истории? До Маннь история представлялась мне лишь скучной хронологией — бесчисленное количество дат и названий, войн и восстаний, императоров и полководцев. Все это меня как бы не касалось. Маннь показала нам, что у всех событий есть свои причины и следствия — и в прошлом, и в наши дни… Представляешь, мы живем тоже в истории! Маннь настолько мудрая женщина, что у нее на уроке стыдно говорить глупости. И на предыдущей неделе…
Мярт вдруг замолчал и махнул рукой.
- Эх, разболтался, как пустомеля!
- Что было на прошлой неделе? Получил у нее двойку, да?
- Нет, для меня вообще оценки не существенны. А было то, что одна девчонка из нашего класса ходила к Маннь домой за какими-то материалами для реферата и была просто ошеломлена: отец и мать Манни — сама подумай, какими же они должны быть старыми! — одним словом… ее родители оба лежат больные дома, и Маннь со всей своей огромной библиотекой живет в основном на кухне! Так что дома она ухаживает за двумя полупарализованными; а утром она снова идет, улыбаясь, на урок, одинаково интересно рассказывает о древних римлянах и о текущих политических событиях. По-моему, Маннь могла бы запросто работать на телевидении международным комментатором, но когда я однажды сказал ей об этом, она только усмехнулась и спросила: "Вы считаете, что в учителя я не гожусь? "Каждый сапожник должен оставаться при своих колодках" — скажите это мне на радость по-латыни".
