— Чей он? Приблудный, что ль? Роду какого? — шамкали они, зыркая глазами по сторонам.
Знахарь от вопросов отмахивался или отвечал так:
— Найденыш. В лесу нашел. А роду дальнего, отсюда не видать.
Если рядом был Ян, он таких старушек быстро выпроваживал словами:
— Не бойтесь, не беспокойтесь, свой парень, добрый, живет сам по себе.
— Да как же сам по себе, милок? Нешто так бывает? — упиралась какая-нибудь бабка в дверях, сама хлипкая, а руками за косяк схватится — не вытолкаешь.
— Бывает, мать, бывает, — говорил Ян. — Ты ступай домой, а то, пока идешь, цветки твои силу-то и порастеряют.
— И то правда, — спохватывалась старушка и исчезала.
— Они своими расспросами кого угодно доведут, — говорил Ян. — Ты, колдун, хоть бы припугнул их как.
— Нельзя, — отвечал знахарь.
— Отчего же нельзя?
— Так они доброе про него говорят, а припугнешь — худое говорить начнут. Сам себе навредишь.
Знахарь велел Ингерду пить воду из ручья и мыться ею.
— Ручей не простой, грозовой, вода в нем силу имеет необыкновенную.
И то ли от этой воды, то ли от солнца, отваров всяких и хорошей еды, но стал парень быстро поправляться. Он отказался от пропитанных мазями повязок, искромсанное тело избавилось от неприглядной худобы, на руках и груди вновь заиграли мускулы.
Ян, не переставая, наблюдал за ним. Поначалу, едва придя в себя, парень был вроде как не рад, что его спасли. Напрямую об этом не говорил, но это было видно по его лицу, глазам, по безвольно поникшим плечам, по тому, как безучастно он ест и смотрит вокруг себя. Потихоньку, вместе с тем, как к нему возвращалась жизнь, возвращались и чувства, да только нехорошие. То не была радость, что руки-ноги на месте, нет, это была злость — на себя ли, на кого другого, затаенная ненависть и какая-то черная тоска, грызущая его днем и ночью.
— Да что это с ним, колдун? — спрашивал Ян знахаря, когда чужак спал. — Ты послушай, он даже во сне зубами скрежещет! Не поверю, что не знаешь.
— Я и знаю, — отозвался знахарь.
— Ну так скажи.
— Не скажу.
— Это почему? — вскинулся Ян. — Я ли не помогал тебе?
— Помогал. Но если захочет, сам тебе скажет. Добро без оглядки надо делать.
С этим Ян не согласиться не мог и решил отложить расспросы до лучших времен. Времена эти наступили не сразу. Прежде Ингерд и Ян не раз посидели друг против друга за столом, деля еду и питье, но все больше молча. Знахарь присматривал за ними, а в особенности за Яном, чтобы тот сгоряча не затеял ссору, но Ян проявлял недюжинное терпение, возясь с чужаком.
