— …Как только что отметил один из ваших коллег, клуб может теперь рассчитывать лишь на чудо, чтобы избежать банкротства, которое автоматически приведет к переходу его во вторую лигу…
Микрофоны снова были выставлены вперед. Сигнал «конец», прозвучавший в группах телевизионщиков, опять сменило слово «мотор». Ла Мориньер наслаждался произведенным эффектом.
— …Это была бы плохая награда игрокам, открывшим для нас путь на международную арену, и тем тысячам — что я говорю, — десяткам тысяч неизвестных скромных людей, которые их верно поддерживали, ободряли, приветствовали на каждом матче, зачастую после изнурительных поездок на автобусах через всю Францию… Я вижу здесь, позади вас, нашего друга Костарду, председателя клуба болельщиков, которому следовало бы сидеть в первом ряду…
Все взгляды обратились к плотному крепышу, и тот покраснел от удовольствия, напыжившись в своем костюме из магазина готового платья. Голос выступающего зазвучал как заклинание.
— Спасибо, Костарда. Еще раз спасибо за вашу преданность. Я с трудом могу себе представить, что вы почувствуете, если завтра команда Вильгранда станет лишь тенью самой себя, лишившись своих лучших игроков, командой, которой под силу будут разве что дворовые ватаги… Придется все начинать снова, чтобы добиться места под солнцем…
Тот, кто считал себя тринадцатым членом команды, сидящим на трибуне, вздохнул, произнеся с южным акцентом:
— Это было бы ужасно…
Франсуа спрашивал себя: не была ли эта волнующая сцена отрепетирована заранее? Она напоминала пьесы Паньоля.[17] С таким трагическим пафосом Рэмю играл роль Цезаря, пораженного вестью, что Марий покинул Старый порт ради далеких стран.[18] И, подобно актеру, Костарда преувеличенно красноречивым жестом подчеркнул значение своего лаконичного замечания. Лa Мориньер продолжал ораторствовать.
— Но мы не позволим свершиться этому преступлению. Как только я узнал о драматическом финансовом положении, в котором оказался клуб и которое до сих пор скрывалось от нас, я установил кое с кем контакты. Никто меня об этом не просил. Но, когда корабль тонет, не надо ждать приказа, чтобы спускать шлюпки на воду. Повторяю, никто не просил меня вести переговоры. По собственной инициативе я перебрал ряд возможностей… Не буду говорить, какими оказались мои телефонные счета… Но я сумел найти выход.
В его голосе зазвучали торжественные ноты.
— Хочу вам сообщить, что при определенных условиях я могу получить доступ к источникам финансирования, способным спасти футбольный клуб Вильгранда.
